— М-да, как все изменилось… чертовски изменилось, — повторил он, на этот раз погромче. Река с земли выглядит совсем иной; настолько же неузнаваемой кажется и земля, если рассматривать ее с палубы движущегося парохода.
Прежде всего, как пассажир судна, он всегда ощущал постоянное движение, и не просто пульсирующий ход парохода или непрерывное течение, подтачивающее материк и песчинку за песчинкой уносящее его в море. Берега реки, похоже, тоже пребывали в движении, медленно, спокойно, не спеша и без остановки проплывая мимо и пропадая из поля зрения, то приближаясь, то исчезая… Здесь же, на берегу, преобладало впечатление повсеместной неподвижности. Оттуда, из-за затапливаемой зоны между рекой и дамбой, сама река казалась металлически неподвижной. Словно даже время остановилось. А пылинки, сонно висящие в воздухе над залитой солнцем дорогой, будто остались здесь от телег, проехавших еще накануне. Неужели пароход доставил его в этот неподвижный, застывший мир всего лишь вчера вечером?..
Поток его размышлений был прерван появлением сморщенной негритянки, ковыляющей ему навстречу вдоль реки по той же дороге, по которой он тащился уже более получаса. Она была в бесформенном ситцевом одеянии, а на голове ее красовалось три широкополые, грубо сплетенные из листьев пальметто[3] шляпы, насаженные одна на другую. Он вспомнил, что уже видел эту старуху рано утром с верхней галереи гостиницы, когда она, прихрамывая, брела по дорожке. Навстречу ей шли двое мужчин, увлеченных беседой. Как только их пути пересеклись, она сорвала с головы две шляпы, перевернув их, протянула к мужчинам и при этом вкрадчивым голосом проговорила всего одно лишь слово: «Подайте!» Оба бросили в протянутые к ним шляпы по мелкой монетке. Третья же шляпа оставалась на голове женщины, защищая ее курчавую макушку от палящего солнца. Сейчас она приблизилась к нашему страннику и проделала то же самое, если не считать того, что сняла только одну шляпу. Незнакомец порылся в кармане, извлек три серебряных доллара и бросил их старухе.
— Тут по монетке для каждой твоей шляпы, тетушка! — произнес он. — Пожелай мне удачи!
— Молюсь великому Господу! — воскликнула негритянка. — Молюсь ангелам на небесах — дали сегодня Моппи удачу. Пожелать тебе счастливо? О, ты уже счастливо, у тебя все есть. Это Моппи говорит: Боженька любит тебя. Аллилуйя! Благослови тебя, и сердце твое, и душу! Моппи говорит свое заклинание, чтобы Бог принес тебе удачу. И сейчас.
