— Я забыл залить воду, когда мы уходили.
— Турист!
— Ну мы ведь несколько спешили.
— Сколько времени ты был сухой?
— Не знаю точно, — уклонился Фрэнк.
— Как твое горло?
— Нормально. Разве что чуть-чуть пересохло.
— Дай я посмотрю, — сказал Джим, подойдя к нему.
Фрэнк оттолкнул его.
— Говорю тебе: нормально. Давай лучше поедим.
— Давай.
Они поужинали говяжьим фаршем и улеглись спать. Виллис пристроился Джиму под бок и передразнивал, как он храпит.
На завтрак было то же самое: фарш еще остался, а Фрэнк настаивал на том, что ничего не должно пропадать. Виллис не стал завтракать, потому что поел всего две недели назад, зато выпил целую кварту воды. Перед уходом Джим показал Фрэнку электрический фонарик.
— Смотри, что я нашел.
— Положи на место, мы уходим.
— Пожалуй, я возьму его, — ответил Джим. — Вдруг пригодится.
— Не пригодится, и он не твой.
— Ты, праведник, я ж его не ворую, а беру взаймы — при чрезвычайных обстоятельствах.
— Ладно, пошли, — пожал плечами Фрэнк.
Через несколько минут они спустились на лед и снова покатили на юг. День был чудесный, как почти все дни на Марсе. Когда солнце поднялось достаточно высоко, чтобы заглянуть в русло канала, воздух наполнился запахом трав, несмотря на глубокую осень. К полудню Фрэнк приметил заветную балку — знак станции Проекта, и им удалось пообедать в доме. Это избавило их от скучной, неопрятной и неэффективной операции — питаться через клапан маски. Дом был близнецом первого, но фундамент завода отсутствовал.
Перед уходом Джим сказал:
— Ты что-то красный, Фрэнк. У тебя температура?
— Это признак цветущего здоровья, — заверил Фрэнк. — Все хорошо. — Однако он кашлял, надевая маску.
«Марсианский катар», — подумал Джим, но ничего не сказал, он все равно не мог ничем помочь Фрэнку.
Марсианский катар сам по себе не болезнь, а просто крайняя сухость носоглотки. Она появляется, когда человек дышит марсианским воздухом без защитных средств. Влажность на Марсе, как правило, равна нулю, и пересохшая слизистая оболочка открывает дорогу всем болезнетворным микробам, которые в тот момент находились в горле. Обычно дело кончается жестокой ангиной.
День прошел без происшествий. Когда солнце стало клониться к закату, можно было предполагать, что до дома осталось не более пятисот миль. Джим весь день не спускал глаз с Фрэнка. Тот бежал на коньках так же резво, как и вчера. Может быть, кашель — просто ложная тревога, решил Джим.
— Пора бы подумать о ночлеге, — сказал он.
