Он ошибается, подумала она. Но ему не обязательно об этом знать.
– Ладно, – кивнула она, вынимая свой тост. – Посмотрю, что тут с джемом, и приду.
Они сели завтракать вчетвером – Альфа, Каллум, Триш и Фрэнки. Мэттью с Дином присоединились к ним через двадцать минут. Фрэнки внимательно наблюдала за ним в поисках признаков того, что он знал, где она была вчера, – но ничего не заметила. Он сидел за столом в облике «утреннего Мэттью» – мокрые волосы, медленные движения. Он постоянно склонял голову к плечу и жаловался, что все еще не проснулся. Он пригласил Триш (раз уж она оказалась в его мире) следующим летом приехать из Нантакета на Мартас Винъярд.
Фрэнки наполнила нежность. Какой он милый. Какой щедрый. Какой умный. Какое у него чувство юмора.
Дин и Альфа пошли относить подносы, оставив за столом Фрэнки и Триш с Мэттью.
– Ну, как прошла вечеринка? – поинтересовался Мэттью.
– Неплохо, – ответила Фрэнки. – Мы танцевали с ребятами из шахматного клуба. Не поверишь, на что способны эти шахматисты, когда как следует разойдутся. Еще у нас был стробоскоп.
– Я ревную.
– К шахматистам или стробоскопу?
Триш закатила глаза.
– Не стоит ревновать к шахматистам.
– Может быть. – Мэттью повернулся к Фрэнки. – Но ты же вроде собиралась пойти со своим бывшим. Как его… Питер?
– Портер.
Почему он спрашивает? Проверить, не соврет ли она?
– Портер, да. Он больше меня, – продолжил Мэттью. – Нельзя не переживать, если твоя девушка идет на вечеринку с парнем больше тебя.
– Портер так и не появился, – сказала Фрэнки.
– Я его тоже не видела, – подтвердила Триш. – Может, заболел.
Мэттью обиженно проговорил:
– Я так готовился ревновать Фрэнки к ее бывшему, а теперь мне некуда деть энергию.
– Может быть, поволнуешься из-за шахматистов? – спросила Фрэнки, потянувшись к нему и отпив чая из его чашки.
– О, кстати. Может быть. Мне нужно как-то подтверждать то, что Элизабет говорит о лосях и тестостероне.
– Попробуй. Эти шахматисты очень круто танцуют.
– Я киплю ревностью, – сказал Мэттью. – Видишь, я зеленею.
– Хм, – Фрэнки сделала вид, что изучает его лицо. – Нет.
– Может быть, хоть немного, по краям?
– Нет.
– Ладно. Никак не могу заставить себя как следует ревновать к этим шахматистам. С другой стороны, Питеру-Портеру повезло, что он решил лечь пораньше, – рассмеялся Мэттью.
– Уэлш, – поправила его Фрэнки. – Портер Уэлш.
Фрэнки никогда раньше не думала расспрашивать Мэттью о том, что он делал в те вечера, когда срывался из библиотеки в девять, «чтобы встретиться с Альфой», или в те вечера, когда она его вообще не видела.
