– Да, о Короли-Бассеты.
– Ну, ладненько. Теперь клятва, – сказал Альфа, и все начали декламировать:
На короне Алабастер,
Упакованная в пластырь.
Смотрите на запад, парни.
Обратитесь к книгам, мужчины!
История направит нас!
Храните тайны, зарывайтесь вглубь,
Взбирайтесь вверх, защищайте нашу стаю.
Бассета не победить.
Мы клянемся в вечной верности.
Их голоса разносились по театру, и Фрэнки чувствовала преданность в их словах. Она подняла глаза, пытаясь разглядеть присутствующих в красном свете (за исключением тех, кого она уже видела), но угол оказался настолько неудобным, а свет настолько тусклым, что она не смогла их толком рассмотреть. Закончив клятву, они трижды ударили бутылками об пол галереи и выпили.
– Мы созвали вас, чтобы обсудить, что мы будем делать на Хэллоуин. Это в следующую пятницу, – объявил Альфа. – Ливингстон, что мы сделали в прошлом году?
– Мы вырезали бассет-хаунда из большой тыквы и установили ее перед кабинетом директора.
– Что?
– Да, мы сделали именно это, – признал Мэттью.
– Но это полная фигня! – Альфа был возмущен.
– Да.
– Это еще хуже, чем в позапрошлом году!
– Так это был бассет-хаунд? – спросил Дин. – На той тыкве?
В отличие от Мэттью с Альфой он, как и остальные, не входил в «Орден» до прошлой весны. – Никто бы не догадался, что это бассет. Нет, правда, больше было похоже на кляксу. Я увидел тыкву в коридоре и подумал, что это за фигня?
– Я ее вообще не видел, – сказал Кал лум.
– Я тоже.
– Я тоже.
– Да мимо кабинета Ричмонда вообще никто не ходит по доброй воле.
– Вы думаете, он знал, что это значит?
– Ладно, ладно. Это была идея Хогана, – признался Мэттью. – Он прочитал в интернете о каких-то резных тыквах и решил подсадить нас на хендмейд. Он думал, что это будет настоящий вызов. Типа «бассеты» были здесь!» – только, да, никто эту тыкву не видел, а кто видел, не понял, что это такое. Не лучший вариант.
– В позапрошлом году, – пояснил Альфа, – мы взяли светящуюся краску и покрасили Гуппи.
Метровая статуя неопределенного происхождения рыбы, известная как «Гуппи», гордо высилась на газоне перед главным зданием школы.
– Это были мы? – Каллум едва не взвизгнул от восторга. – Это круто!
– И она просто начала светиться, по мере того, как садилось солнце. Получилось неплохо, – хмыкнул Альфа.
– Но Каллум жил с тобой в одной комнате в позапрошлом году, и даже он не знал, кто это сделал, вот в чем проблема, – сказал Мэттью. – Разве мы не хотим сделать что-то, чтобы о нас узнали? За два года даже разговоров не было о том, что хэллоуинский розыгрыш имеет отношение к «бассетам». Какой тогда смысл вообще что-то делать? Мы должны быть легендой.
