Только Элизабет высказалась по поводу того, где сидела Фрэнки. Но она была чужаком, она сама заработала свои деньги, ей незнакомо было ощущение ноблесс оближ – то самое, на которое постоянно ссылается Берти Вустер в рассказах Вудхауса. Ощущение, что благородное происхождение сопровождается обязанностью хорошо обращаться с окружающими.
– Занимаешь стол старшего курса, да, мелочь? – беззлобно поддразнила ее Элизабет, опускаясь рядом и разгружая поднос, уставленный блюдцами из салатного бара – консервированной свеклой, маринованными грибами, оливками и изюмом. А также тарелкой с поджаренным маффином и маслом и двумя стаканами сока.
– Возможно, – сказала Фрэнки, приготовившись защититься. – Или, может быть, я вздыхала по Мэттью и ждала его, как брошенный щенок. Снаружи трудно понять, правда?
Элизабет подняла брови:
– Да у тебя стальные яйца.
Фрэнки терпеть не могла это выражение с тех пор, как Зеда указала, что оно приравнивает смелость к мужским причиндалам, но она кивнула Элизабет и сказала:
– Иногда да.
– А ты что думаешь, Ливингстон? – спросила Элизабет Мэттью. – Твоя девочка ждет тебя за столом старшего курса.
Мэттью встал, потянулся к Фрэнки и погладил ее по щеке.
– Я всегда рад видеть Фрэнки.
– Что за сопли, – пробормотал Альфа.
– Отвали. Я просто коснулся ее щеки.
– Ты просто истекаешь розовыми соплями, пес.
– Будь добрее ко мне, Альфа, – сказала Фрэнки, которой не нравилось, какое направление принимает этот разговор. – Я сижу рядом с тобой.
– Я была бы не против, если бы в Дине было побольше таких соплей, – томно проговорила Стелла.
– Ничего личного, Фрэнки. – Альфа запихнул в рот больший кусок баклажана. – Ты юна, прекрасна, и мы всегда рады тебя видеть. Дело в соплях во время еды, моя маленькая леди. Они отвращают меня от корма.
– Не я это начала, – возразила Фрэнки. – Мэттью начал, а я занималась своими делами, – она чувствовала себя так, будто ей снова десять, она младшая за столом и пытается избежать проблем.
– Альфа, мы уже это обсудили. – Мэттью смотрел в свою тарелку с пастой.
Когда? И что конкретно они обсудили?
– Мы это обсуждали, да, – сказал Альфа, умолкнув, чтоб глотнуть кофе. – Но мы не закончили.
– Сейчас не место и не время. – Мэттью не поднимал головы.
Они спорили о ней, Фрэнки была уверена. Почему Альфа всегда звонил Мэттью и заставлял его уйти, когда они были вместе? Альфа ревновал Мэттью к ней – или ее к Мэттью? Она не нравилась Альфе? Или нравилась слишком сильно?
