Не кем-то с мозгами, кто способен ориентироваться в пространстве и умеет пользоваться мобильником. Не личностью, которая может разобраться с проблемой. Даже не тем человеком, который может пройти пятнадцать кварталов и не попасть под машину. Нет, для них она оставалась Заинькой.
Невинной.
Нуждающейся в защите.
Незначительной.
* * *
Через полчаса и двести метров Фрэнки поняла, что замерзла в этом бикини. Она успела съесть лишь половину шоколадного мороженого до того, как небо затянули облака. Теперь ей было слишком холодно, чтобы его доедать, но рожок обошелся почти в пять долларов, и она не могла заставить себя его выкинуть. Ладони у нее застыли, и она жалела, что не взяла с собой свитер.
– Будешь доедать?
Фрэнки обернулась. На краю мостков, свесив ноги, сидел крепко сбитый парень лет семнадцати с волосами песочного цвета и веснушчатым носом. Щуря от ветра глаза, он дружелюбно смотрел на нее.
– Слишком холодно.
– Тогда отдай мне.
Фрэнки уставилась на него:
– Разве мама не говорила тебе, что попрошайничать нехорошо?
Он рассмеялся:
– Она пыталась. Но я, кажется, безнадежен.
– Ты действительно хочешь мороженое, которое кто-то уже облизал? Фу, гадость.
– Да. – Парень потянулся за рожком. – Но это не страшно.
Фрэнки отдала ему мороженое. Незнакомец высунул язык, коснулся им мороженого, а потом пропихнул сладкое месиво поглубже в рожок и обхватил его целиком губами.
– Видишь? Теперь на нем только мои слюни. И я получил мороженое бесплатно.
– Угу.
– Ты не поверишь, что люди готовы сделать, если их попросить.
– Я все равно не собиралась его доедать.
– Знаю, – он ухмыльнулся, – но ты могла отдать мне его, даже если бы собиралась доесть. Просто потому что я попросил. Тебе так не кажется?
– Какой самоуверенный! Смотри, не доиграйся.
– Терпеть не могу, когда выкидывают еду. Я постоянно есть хочу.
Парень поднял брови, и Фрэнки вдруг поняла, что ее мама была права насчет бикини. Оно не могло сойти за одежду. И вот она стоит в одном белье и разговаривает с мальчиком.
Строго говоря, даже меньше, чем в обычном белье.
С симпатичным мальчиком.
– В каком ты классе? – спросила она. Просто чтобы поговорить о чем-то обыденном.
– Перешел в двенадцатый. А ты?
– В десятом.
– Да ты еще младенец!
– Ой, не надо.
– Ладно, – пожал он плечами. – Я думал, ты старше.
– Как видишь, нет.
– А где ты учишься?
– Моя школа на севере Массачусетса, – ответила Фрэнки. Ученики Алабастер всегда так отвечают, чтобы не хвастаться тем, что учатся в самой дорогой школе с самыми строгими требованиями. Точно так же как студенты Йеля говорят, что учатся в колледже в Нью-Хейвене.
