— Но! — закричал он, прижимаясь к сильному гибкому телу Ма-ма. Но его пронзительный крик остался безответным. Ма-ма молчала. По ее лицу катились слезы. Потом она вздохнула и прошептала чуть слышно:
— Да. Ма хо ом.
Она осторожно высвободилась из объятий Та-та и скрылась в пещере. А Та-та даже не нашел в себе сил посмотреть ей вслед.
Он понимал, что уже не сможет остановить женщин, скорее они сами, осмелевшие и влекомые бушующим желанием, попытаются убить его, если он встанет у них на пути. Та-та так и остался неподвижно сидеть у воды. В памяти его мелькали видения счастливых дней, проведенных с Ма-ма в медвежьей пещере.
Ближе к вечеру, когда четверо мужчин ушли за дровами, а двое где-то бродили, Та-та увидел, как из пещеры вышла Ма-у, она вела за руку свою трехлетнюю дочку. Вслед за ней выскочили Ва-ма и Та-ма, и через минуту все матери и девочки до самых маленьких столпились у входа. Вперед вышла Ма-ма. Она махнула рукой в сторону брода и далекой полоски леса за рекой. Женщины спустились к воде, переправились на другой берег и зашагали к лесу.
Тата не пытался задержать их. Впереди шла Ма-ма, ветер развевал ее длинные волосы.
С наступлением темноты мужчины собрались у огня. Братья и мальчишки всполошились, не найдя своих матерей и сестер. Без них жилище оказалось непривычно просторным и тихим.
— Ма но! — испуганно бормотал У-та.
— Хо ма! — вторил ему У-та-у, низкорослый мальчишка. Раздавалось недовольное фырканье, обращенное к Та-та, и возгласы нескрываемой злобы.
— Та-та но ма!
Но Та-та и не думал отвечать на вопросы и успокаивать своих сородичей. Он, единственный из всей Семьи, знал, куда ушли женщины, но не хотел, чтобы об этом узнали остальные. Ведь братья могли, не задумываясь о последствиях, вернуть своих женщин, и тогда… Мысли Сероглазого рисовали то ужасные сцены кровавой резни между мужчинами и женщинами, то лавину пламени, уничтожающую всю Семью, то мучительную медленную смерть от голода. Когда он пробовал прогнать этот кошмар, на смену ему появлялся горестный образ уходящей, растворяющейся в туманной дымке Ма-ма.
Но другие мужчины не должны были увидеть его мысли, и Та-та усилием воли заставил себя смотреть на пламя. Постепенно огонь сжег все образы, оставив только светящуюся пустоту. Наконец, зачарованный пляской огненных языков, Та-та крепко заснул.
Та-та идет рядом с Лохматым братом вдоль кромки фруктовой рощи. В этих местах Та-та ни разу не был. Он подходит к одному из деревьев — это яблоня, и ветви ее гнутся под тяжестью спелых плодов. Лохматый срывает яблоко и отдает его Сероглазому. Зубы вонзаются в сочную мякоть плода.
