Впервые миссис Бёрк видела абера так близко. Тот из них, что таранил камеру, был огромным, и все его тело было измазано засохшей кровью. Сквозь эту окровавленную шкуру словно сочилась сама смерть.
Бен прижимался спиной к стене, широко распахнув глаза, и под ногами у него образовалась лужица.
– Они смогут достать нас здесь? – спросил он.
– Я так не думаю, – отозвалась его мать.
– Ты уверена?
– Нет.
Когда второй абер врезался в прутья, вся конструкция содрогнулась.
Тереза обняла Бена обеими руками. Первый монстр выпрямился во весь свой рост – футов пять с половиной. Тварь склонила голову и рассматривала людей сквозь решетку – ее глаза молочного цвета мигали. Существо явно что-то обдумывало, решало проблему…
– Что это движется у него в груди? – с ужасом прошептала Тереза.
– Это его сердце, мам, – ответил мальчик.
– Откуда ты… – удивилась женщина, но не закончила фразу. Все верно, их учили этому в школе.
Сердце абера сокращалось часто и сильно. Сквозь кожу и плоть Тереза видела его расплывчато и нечетко, словно через ледяную преграду толщиной в несколько дюймов. Ноги у чудища были непропорционально короткими – даже сейчас, когда он полностью их выпрямил, – а передние конечности доставали до пола. Существо просунуло между прутьями правую руку – тощую, но бугристую от мышц. Рука была больше четырех футов длиной, и женщина в ужасе смотрела, как черные когти тянутся к ним над самым полом камеры.
– Прочь! – крикнула она.
Второй монстр подошел к боковой стене камеры и сделал то же самое. Его левая рука была не короче пяти футов, и, когда один из его когтей царапнул ботинок Бена, миссис Бёрк с силой наступила на эту лапу.
Абер взревел. Тереза оттащила сына в самый дальний от решетки угол, и там они вскарабкались на металлическую койку.
– Мама, мы умрем? – спросил ребенок еле слышно.
– Нет.
Еще три чудовища появились из коридора и бросились к камере, визжа и шипя. За ними прибежали новые, и в помещении стало еще более шумно. Вскоре через решетку тянулось уже пятнадцать лап, и еще больше аберов кидались на прутья. Тереза опустилась на голый матрас и крепко прижала к себе Бена. Свет, проникающий через окно, из синего стал фиолетовым, в комнате постепенно становилось все темнее. Женщина приблизила губы к уху сына и заговорила, с трудом перекрывая производимый монстрами шум:
– Думай о другом месте и другом времени.
Бен дрожал в ее объятиях, а в помещение все сбегались и сбегались аберы. Последнее, что видела Тереза в меркнущем свете, – это комната, плотно забитая монстрами. Один из них стоял на коленях у решетки, пытаясь засунуть коготь в замочную скважину. А потом вдруг Тереза вообще перестала что-либо видеть. На Заплутавшие Сосны опустилась ночь.
