– Хотел бы я жить в мире, где действия измерялись бы по стоящим за ними намерениям… Но истина в том, что они измеряются по их последствиям.
– Послушай, я не знаю, что будет дальше, но мне нужно сказать тебе, нужно, чтобы ты знал: сейчас, на грани гибели, я чувствую себя ближе к тебе, чем чувствовала многие годы. Быть может, чем за всю жизнь. Теперь я верю тебе, Итан. Я знаю, что ты меня любишь. Теперь я вижу это так ясно, как никогда раньше.
– Я люблю тебя, Тереза. Очень люблю. Ты для меня… всё. – Бёрк поцеловал жену, и она прижалась к нему, положив голову ему на плечо.
Он обнял ее за плечи. Вскоре Тереза уснула, и тогда Итан оглянулся по сторонам.
Общее горе было осязаемым. Оно словно висело в воздухе, оно казалось плотным, словно вода или густой дым. Ладони Бёрка похолодели. Он сунул правую руку в карман куртки. Пальцы коснулись карты памяти, где были записаны кадры того, как Дэвид Пилчер убивает собственную дочь. Шериф осторожно сжал ее между большим и указательным пальцами, чувствуя, как внутри его разворачивается тугая спираль гнева. У Теда были копии этой записи, и Итан сказал ему ничего с ними не делать. Оставить все как есть. Но это было до нападения аберов. Знает ли Апшоу, что сейчас происходит в Заплутавших Соснах?
Бёрк еще раз пересчитал людей: их по-прежнему было девяносто шесть. Какое мизерное число!
Он подумал о Пилчере – как тот сидит в тепле и безопасности своего кабинета и смотрит на двухстах шестнадцати экранах, как убивают людей, которых он выдернул из другой жизни.
* * *
Его разбудили голоса, и Итан открыл глаза.
Тереза беспокойно зашевелилась рядом с ним. Света не прибавилось, но было ощущение, что прошло довольно много времени. Как будто Бёрк проспал не один день.
Осторожно сняв со своих колен голову Бена, он встал и протер глаза. Люди уже пробудились и ходили по пещере, занимаясь делами. Возле двери голоса звучали громче.
Шериф заметил, что люди, стоящие там, разделились на две группы. Кейт вклинилась между Гектором и еще одним мужчиной, которые кричали во весь голос.
Итан подошел и встретился взглядом со своей помощницей.
– У нас тут кое-кто хочет выйти наружу, – пояснила она.
Мужчина по имени Иан, державший обувную мастерскую на Главной улице под вывеской «Сапожная будка Кобблера», с вызовом посмотрел на Бёрка:
– Там осталась моя жена. Нас разделили, когда составляли четыре группы.
– И что именно вы хотите сделать? – спросил Итан.
– Я хочу ей помочь! А вы как думали?
