– Я увидел, что ограждение отключено, – рассказывал Адам, – и бросился в город. Добрался до нашего дома, но вас там не было. Я искал повсюду и решил, что вы с Беном мертвы. Но когда я искал патроны в кабинете шерифа, то услышал твой голос, умолявший Пэм пощадить вас. Совсем не так я представлял себе возвращение домой…
– А я не представляла его вообще, – отозвалась Тереза. – Мне сказали, что ты не вернешься.
– Что здесь произошло?
– Город теперь знает правду.
– Обо всем?
– Обо всем. Мы потеряли множество людей. Я полагаю, что тот, кто начал эту игру, решил смести фигурки с доски и отправиться домой.
– Кто рассказал всем правду?
– Было устроено празднество для казни Кейт и Гарольда Бэллинджер, но вместо того, чтобы их убить, шериф воспользовался этой возможностью, чтобы отдернуть занавес.
– Поуп?
– Поуп мертв, Адам. – Тереза немного помедлила в нерешительности. – Многое произошло с тех пор, как ты ушел. Теперь шериф – Итан.
– Итан здесь?
– Он был внедрен в город месяц назад или около того – и перевернул все это место вверх дном. С тех пор все стало другим.
Хасслер уставился на пламя.
– Я не знал, что он был здесь, – промолвил он.
– А откуда тебе было знать? – вздохнула миссис Бёрк.
– Нет, я просто… Итан знает?
– О нас?
– Да.
– Нет, я не сказала ему. То есть я собиралась сделать это рано или поздно, но мы с Беном обсудили это и решили не спешить. Мы не думали, что когда-нибудь увидим тебя снова.
Слезы выкатились из уголков глаз Адама, прочертив дорожки в покрывавшей его лицо грязи.
Бен смотрел на него с матраса.
– Это как кошмар, – сказал Хасслер.
– Что как кошмар? – не поняла его собеседница.
– Вернуться домой вот так… Каждый день, который я провел за ограждением, лицом к лицу со смертью, голодом и жаждой, ты и только ты давала мне сил идти дальше. Мысль о том, какой будет моя жизнь, когда я вернусь…
– Адам! – воскликнула женщина.
– Тот год, что мы прожили вместе…
– Прошу тебя!
– …был самым счастливым в моей жизни. Я люблю тебя. И никогда не перестану любить. – Хасслер передвинулся вокруг костра и обнял Терезу одной рукой, а потом посмотрел на Бена. – Я был тебе отцом, не так ли? – Он снова перевел взгляд на любимую женщину. – А для тебя я был мужчиной. Защитником.
– Я не выжила бы в Заплутавших Соснах без тебя, Адам, но я думала, что ты никогда не вернешься. А потом вдруг мой муж появился здесь, словно ниоткуда… – попыталась объяснить Тереза.
Где-то снаружи завыли аберы.
Хасслер подтянул к себе свой рюкзак, открыл его, порылся внутри и извлек переплетенный в кожу журнал. Разорвав пластиковую обертку, он открыл потрепанную книгу на первой странице и, поднеся ее поближе к костру, указал собеседникам на посвящение: «Когда ты вернешься – а ты вернешься, – я буду трахать тебя, солдат, так крепко, как будто ты только что пришел с войны».
