…Ализе пришла с занятий очень поздно, тренировки на полигоне заняли несколько часов. Она сильно устала. Учеба, почти бессонные ночи, грустные, тяжелые мысли вымотали ее. Наскоро перекусив, приняв душ, она забралась в кровать и свернулась клубочком под одеялом, чувствуя себя самой одинокой и несчастной во всем мире. Потом ход ее мыслей изменился, волна гнева, прошедшая сквозь тело, заставила сердце биться чаще и откинуть подальше жаркое покрывало. Так и уснула.
И приснился ей удивительный сон. Вроде бы она стоит, запрокинув голову, и тополиные пушинки падают ей на лицо нежно и невесомо. Одна попала в нос. Нос зачесался, Ализе чихнула… и проснулась. Проснулась и замерла от невиданного зрелища. С потолка, легко кружась в воздухе, падали лепестки белых лилий. Ализе молнией соскочила с кровати, юлой обернулась вокруг своей оси, чтобы не пропустить появление Даххарста. А вот и он: спокойный, красивый, уверенный в себе.
— Это тебе, — сказал он, протягивая коробку.
Ализе, машинально, взяла ее, не зная открывать немедленно или потом посмотреть, что в ней. Она ощущала все происходящее, словно продолжала спать. Ноги чувствовали нежное прикосновение лепестков к стопам, пальцы — шероховатость коробки, но ощущение реальности не наступало. Даххарст заглянул ей в глаза, просто подхватил ее на руки и шагнул в портал.
Они оказались в невероятно красивой комнате, здесь Ализе еще не была. Отрытая дверь вела на балкон, оттуда ступени спускались в сад. Даххарст опустил ее на кровать и позволил спокойно оглядеться.
— Как красиво! — замерла Ализе в восхищении.
— Этот дом я готовил для нашего медового месяца, — небрежно бросил Даххарст.
Оба замерли, потому что почувствовали, что эти простые слова вновь воздвигли между ними непробиваемую стену из обиды и непонимания. Повисло тяжелое молчание. Бывает, что одна такая страшная минута никогда не даст стать друг для друга единственными. Ализе в отчаянии пыталась придумать, что ей сказать, но все слова словно вылетели из головы.
— Открой коробку, — предложил Даххарст, и Ализе от радости, что эта неприятная минула позади, быстро разорвала шелковую бумагу, в которую коробка была завернута.
Откинув крышку, она ахнула:
— Мое свадебное платье!
Даххарст засмеялся:
— Не совсем то, но точная его копия. Ранхгарт объяснил мне, что без пуговок никак нельзя!
Теперь засмеялась и Ализе и, схватив платье, исчезла за ближайшей дверью. Сбросив всю одежду, она натянула платье на голое тело, и тут возникли непредвиденные трудности: она не могла застегнуть пуговицы на спине, как ни извивалась.
