А Ранхгарт, действительно, смеялся, он уже примерно представлял, чем должен был закончиться для Ариниэлля спор с Даххарстом.
Ализе продолжила:
— Ариниэлль поджал губы и нехотя выдавил: «Ариниэлль де Шаатэраль». Даххарст переспросил: «Шаатэраль? А не родственник ли вы достопочтенного ректора?» Тот важно и напыщенно ответил: «Да, я его единственный племянник, — а потом учтиво обратился уже ко мне: — А сейчас я прошу разрешения у леди Ализе пригласить ее на прогулку по саду». Даххарст его бесцеремонно перебил: «Боюсь, это совершенно невозможно, леди Ализе уже обещала подобную прогулку мне». Когда я услышала столь откровенную ложь, я от возмущения и негодования на минуту потеряла дар речи. Конечно, мои первые слова можно было бы трактовать, как предложение о прогулке. Но ведь он понял, что я ошиблась, приняв его за другого мужчину, и значит, мое предложение становилось недействительным! Мой гнев был вполне оправдан, так же, как и негодующий взгляд, каким я посмотрела на Даххарста. Но ему было все, как с гуся вода. В это время Ариниэлль как-то неуверенно попробовал не согласиться со словами Дааххарста. Он, словно спохватившись, достаточно раздраженным тоном сказал: «Но как, же так? Мне дядя сказал… А, Вы, собственно, кто?» Даххарст заговорил мягким, убаюкивающим, журчащим, словно ручей, голосом, а сам приобнял Ариниэлля за плечи и стал подпихивать его к двери, ведущей не в зал, а к лестнице: «Ах, господин де Шаатэраль, думаю, не очень красиво равняться перед леди Ализе именами и титулами. Давайте выйдем и поговорим наедине». Он распахнул дверь и почти вытолкнул Ариниэля, потом вышел сам и захлопнул двери.
Ранхгарт, уже догадавшись, что случится за дверью, заржал, как ненормальный.
— Даххарст вернулся через минуту и сообщил мне довольным тоном, что недоразумение с Ариниэллем улажено. И тот просил извиниться и сказать, что вспомнил об очень важном деле, поэтому не сможет сопровождать меня на прогулке. Я чувствовала, что Даххарст врет. Тут же, подтверждая мои подозрения, дверь на лестницу распахнулась, впуская ректора с Ариниэллем. Ректор был возмущен, а его племянник залит кровью из распухшего носа. Ректор обратился ко мне: «Ализе, что здесь происходит?» А Даххарст вышел вперед, прикрывая меня собой: «Абсолютно ничего, этот молодой человек споткнулся и ударился носом о перила. Ведь так?» Пока Даххарт рассказывал свою версию происшедшего, он не смотрел на собеседников, отряхивая с рукава камзола невидимые пылинки, но фразу «Ведь так?» он произнес, глядя в глаза Ариниэллю. И тон, и взгляд Дахарста были такими, что Ариниэлль стушевавшись, покорно кивнул головой. Мне кажется, — добавила Ализе, — что Даххарст имел прямое отношение к разбитому носу Ариниэлля, может, даже толкнул его.
