В первую мировую он служил в Кайзерлихмарине>14, на У-боте>15, в чине лейтенанта и принимал участие в "неограниченной подводной войне" против торгового флота стран Антанты. Ему повезло не только остаться в живых, но и стяжать воинскую славу, потому как служил он под началом Отто Виддегена>16, командира легендарной U-9, в сентябре 1914 потопившей в одном бою три броненосных крейсера королевского флота Великобритании. На дно Атлантики отправились почти полторы тысячи английских военных моряков. Меня, своего первенца и единственного сына, отец назвал в честь славного моряка Отто, своего командира и моего крёстного отца. Это родство и предопределило всю мою дальнейшую судьбу. В начале первой мировой войны никто, не мы не Антантане>17 понимали, насколько серьёзным оружием является подводный флот. У-боты были технической новинкой, и их перспективная мощь была понятна лишь их создателям. Они то и убедили правительство кайзера Вильгельма начать их производство. Так что, до 1915 года не один военно-морской флот мира не имел надёжной защиты от боевых субмарин и только после урока, который Виддеген преподал англичанам, началось массовое внедрение различных противолодочных средств. Самым эффективным оказалось передвижение торговых судов и транспортов в составе морских конвоев, под охраной военных кораблей.
Мой крёстный отец был для меня кумиром долгие годы, пока я сам не стал командиром У-бота. Я вдруг осмыслил, что в героическом сражении Отто Виддегена с тремя броненосными англичанами не всё так славно, как мне казалось в юности. Виддеген потопил первый крейсер и два других застопорили ход, решив, что их товарищ подорвался на мине. Отто торпедировал неподвижные, лежащие в дрейфе корабли, экипажи которых были заняты спасательными операциями. Война есть война и признаюсь, что я на его месте вряд ли поступил бы иначе, только вот, гордится такой победой, вряд ли имело бы смысл. Я бы посчитал это рутинной боевой работой, не приносящей особой радости, все равно, как азартному охотнику тупо пристрелить увязшего в болоте зверя. Ну, впрочем, таково моё личное восприятие.
Все эти мысли посетили меня, за самым, что ни на есть графским занятием. Я с любопытством, но без особых эмоций, перебирал содержимое найденного мной в древнем колодце клада. Мне пришлось потратить неделю, пока я не перенёс эти центнеры серебра и десятки килограммов золота в более удобное для себя место. Самыми интересными для меня оказались рукояти мечей и кинжалов. Хороши были и драгоценные, литые части украшений щитов и доспехов. Железо превратилось в ржавую труху и остались лишь детали орнамента из благородных металлов и драгоценных камней. Монеты попадались тоже весьма интересные. К примеру, я насчитал более сотни с профилем мужчины в остроконечном колпаке, с необычной бородой, заплетённой в косицы. Эти более чем старинные деньги были отлиты в виде неправильных овалов, величиной с ноготь пальца мужской руки и весом в двадцать, двадцать пять грамм. Материалом для них служило белое золото, скорее всего сплав золота с серебром. По-моему, его использовали ещё в древнем Египте, и назывался он, если не ошибаюсь, электрум. Как ни странно драгоценные камни, в основном рубины, среди которых попадались весьма крупные, были совершенно тусклыми и сильного впечатления не производили. Наверное, опытный ювелир смог бы что-нибудь с этим сделать. Жемчуг, тот и вовсе поблек, и не слишком радовал глаз. Всем этим богатством я решил распорядиться только теперь и только ради моей дочери Эидис, единственного существа, которое мне по-настоящему дорого. Мне лично безразлична эта гора потускневших от времени ценностей, я не ощущаю ни малейших признаков алчности, ни особого трепета, перебирая эти плесневелые сокровища. Видимо, у меня дефицит жизненного азарта, вкуса к земным удовольствиям, которые покупаются за деньги. Я и раньше не замечал за собой меркантильности, но после смерти Веры моя душа будто одеревенела, утратила чувствительность. Лишь страх потерять своего ребёнка сумел расшевелить во мне какие-то человеческие эмоции. Я понял, что высшие силы дали мне в руки возможность сделать мою дочь богатым, а значит независимым и свободным человеком. Уже только поэтому игра стоила свеч.
