— Я должна поступить так, как ба Лура, — прошептала она. — Ба было право. Это конец.
— Но почему? Это же всего-навсего прибор. Что страшного? Я не понимаю.
Она подняла жезл, и взгляд ее полярно-голубых глаз наконец остановился на его лице. Под этим взглядом ему нестерпимо захотелось забиться куда-нибудь в тень, как пауку, скрыть свое уродство. Но он не шелохнулся.
— У нас нет запасного, — произнесла она. — Этот Ключ — единственный.
Майлз ощутил дурноту.
— Нет запасного? — переспросил он. — Вы что, господа, с ума сошли?
— Это проблема… контроля.
— Что же такого зависит от этой проклятой штуки?
Она поколебалась, потом ответила:
— Этот Ключ содержит коды генного банка аутов. Все замороженные генетические образцы для безопасности хранятся в произвольном порядке. Без Ключа невозможно узнать где какой. Чтобы восстановить эти данные, придется изучать и классифицировать каждый образец — каждого жившего когда-либо аута. Для того чтобы восстановить Большой Ключ, потребуется работа целой армии генетиков на протяжении целого поколения.
— Да, это в самом деле катастрофа, — вздохнул Майлз. — Теперь я наверняка знаю, что меня подставили. — Он поднялся на ноги и откинул голову, стараясь не поддаваться дурману ее красоты. — Леди, что же здесь все-таки происходит? Я убедительно прошу вас еще раз, дайте мне ответ. Ради Бога, скажите, что делало ба Лура с Большим Ключом на борту орбитальной станции?
— Чужеземцу нельзя…
— Кто-то сделал это и моим делом! Меня сунули в него не спросив. Не думаю, чтобы я смог избежать этого даже при желании. И еще мне кажется, что вам нужен союзник. У вас ушло полтора дня на то, чтобы организовать вторую встречу со мной. Осталось девять дней. В одиночку вам не успеть. Вам нужен подготовленный агент спецслужбы. И в силу странного стечения обстоятельств вам вряд ли захочется агента с вашей стороны.
Она чуть пошатнулась; ткань платья зашелестела.
— И если вы считаете, что я не достоин знать ваши секреты, — не ослаблял натиска Майлз, — объясните мне, пожалуйста, каким образом я могу сделать все хуже, чем это есть сейчас?
Ее голубые глаза изучали его; он не знал, что они ищут. Одно он знал — если она сию минуту попросит его вскрыть ради нее вены, он спросит у нее только одно: «Как широко?»
— Все делалось по повелению моей госпожи, Леди-Небожительницы, — осторожно начала она и смолкла.
Майлз постарался совладать со своими нервами. Все, что она выдала до сих пор, было известно или можно было вычислить. Теперь же она коснулась действительно ценной информации и понимала это.
