Они так и жили вдвоем в двухкомнатной квартире, пока Ричард не вырос. Их быт напоминал крестовый поход: мало еды, удобства, но зато высокая цель, много лозунгов, осажденных крепостей, пирушки, после которых пластиковая посуда выбрасывалась вместе с одноразовой скатертью в мусорное ведро. До двадцати трех лет Ричард жил в уверенности, что жизнь прекрасна. Его благородной дамой была красавица мать.
Но свое имя Дик с раннего детства терпеть не мог. В сочетании с фамилией оно его просто раздражало. Был бы он Ваней Носковым, или, скажем, Сережей, и вырос бы совсем другим человеком. Но за имя приходилось бороться. Ровесники Ричарда не любили, как, впрочем, и учителя. Ребенок с ярко выраженной индивидуальностью неудобен, а если он еще и острослов… «Два тебе, Носков! Садись, Ричард!». Поначалу он ввязывался в любую драку, отстаивал имя. Полюбил силовые виды спорта, особенно те, где надо было сходиться с противником один на один. С первого класса до девятого переживал период дуэлей, когда за каждое насмешливое слово был готов сцепиться с обидчиком насмерть.
Но потом прошло. Ричард понял, что самый лучший способ оградить себя от насмешек – это смеяться над собой самому и первым, не дожидаясь, когда это сделают другие. Теперь он представлялся полностью: Ричард Эдуардович Носков. И сам же первый смеялся. И жить ему стало легко. А когда придумал себе имя Дик, стало совсем уж легко и… весело. Ричарда привлекали серьезные мужские виды спорта, но у него оказался талант другого рода: он видел в женщинах их природную красоту и умел ее подчеркнуть. Тут, конечно, сказалось влияние матери, которая отличалась хорошим вкусом. Ее шарфики, кокетливо обернутые вокруг шеи, перья на голове, необычные наряды, разноцветные бусы из ракушек и полудрагоценных камней, кофточки ручной вязки вызывали у людей изумление. Как просто, дешево, и как к лицу!
Анжелика Носкова сочиняла прически, шляпки, вязаные свитера и юбки, которые имели успех. Маленький Дик больше всего любил возиться с длинными волосами матери: переплетал по несколько раз в день ее косу, придумывал замысловатые прически, украшал их стразами и перьями. Это навсегда осталось для Дика самым приятным воспоминанием в жизни. Уже став взрослым и сочиняя прически и лица другим женщинам, он в такие моменты опять воскрешал в своей памяти детство, утро и тонкие, нежные черты Анжелики.
Она знала, что мода на русский стиль и русских женщин вскоре придет. Сама Анжелика женщиной была не деловой, но очень одаренной, и щедро делилась идеями с более пробивными подругами. Одной из этих подруг оказалась Евгения Львовна Раскатова. Та идеи подруги хватала на лету. Крутилась возле Анжелики, и пыталась перенять ее манеру одеваться, ее неповторимый стиль. У Евгении Львовны имелись связи, видный муж, при должности. Раскатова ловила перемены, как парус, направляемый рукой опытного моряка. Как только появилась возможность, организовала кооператив и в ход пошли вязаные кофточки Анжелики. Евгения Львовна сразу поняла, что Дик ей нужен. В то время профессия стилиста еще была не в чести. Раскатова учила Дика постепенно и всему. Сам Ричард пошел навстречу Евгении Львовне только по просьбе матери. У крепкого, физически развитого парня со временем обнаружился маленький дефект. Болезнь, которая отравляла ему жизнь. Он стал сторониться людей, да и Раскатову опасался. А вдруг узнает?
