– Как вы думаете, были у Нэтти враги? – услышал майор с порога. Сережа Попугайчик, напротив, выговаривал имя «Нэтти» с особым удовольствием. Это имя тоже было из другого мира. И юный лейтенант ощущал, как, произнося его, становится к той жизни, причастным.
– Ну, не враги, я бы так не сказал… – глядя в потолок, рассуждал Новлянский, который сидел вальяжно, закинул ногу на ногу. – Женская зависть.
– Какая-нибудь из ее конкуренток нашла наемного убийцу? – глаза лейтенанта загорелись.
– Так, Сережа, пойди, посмотри, как там стилист себя чувствует, – одернул его майор.
– Есть, Сергей Палыч! – вскочил Попугайчик. И тут же исчез.
Волнистый присел в кресло напротив Новлянского. Тот переменил позу, снял одну ногу с другой, и явно занервничал.
– Где вы были вчера во второй половине дня? – строго спросил Волнистый.
– На свидании, – гордо заявил Олег Новлянский.
– С кем?
– Ну, знаете, как джентльмен…
– Вы тоже покойную недолюбливали?
– Но это же не значит, что я хотел ее убить, – заволновался Олег. – Да ее же нашли, черт знает где! А у меня даже машины нет!
– Веский аргумент. Но! Не в тайге же! Вблизи проходит автомагистраль.
– И как же я мог туда попасть?
– На попутках, юноша, на попутках.
– Я? – тут же оскорбился хореограф. – Я езжу только на такси!
– Назовите имя вашей дамы и можете спать спокойно, – сказал Сергей Павлович.
– Ни за что, – торжественно заявил Новлянский.
– Вот ни за что и сядешь, – усмехнулся Волнистый.
Олег побледнел, но от комментариев воздержался.
– Можете меня посадить в тюрьму, – гордо сказал он.
– Это я всегда успею сделать, – и Сергей Павлович поднялся. Как бы лейтенант и со стилистом не наломал дров. Подбрасывает им версии, а те и рады стараться.
«Ишь, джентльмен!», – с неприязнью подумал он, покидая Новлянского. – «Мать твою! Ничего, я тебя выведу на чистую воду!». И Раскатова и тем более Новлянский показались майору крайне подозрительны. А что с Носковым?
Но разговора с Ричардом Носковым не получилось. Когда Сергей Павлович подошел к дивану, на котором полулежал стилист, то понял, что Носкову, действительно, очень плохо. Это было искреннее горе. Стилист истерик не устраивал, красивые позы не принимал. Он просто не реагировал на окружающих, и без конца повторял:
– Бедная, бедная моя Нэтти. Как же так? А? Как же так?
Сережа Попугайчик, побыв со стилистом, и сам чуть не заплакал. Сергею Павловичу даже показалось, что еще минута, и они начнут причитать в один голос:
– Бедная, бедная Нэтти!
