К лошадям и карете, всю ночь простоявшим под горой, Мэтью пришлось спускаться осторожно — склон заледенел. Кучер оставался при упряжке, согревая лошадей попонами, а себя — горячим чаем и лепешками, принесенными Бесс. Он слегка поворчал, услышав, что Мэтью готов к обратной дороге, занимающей несколько часов, но через пару минут Мэтью уже сидел в карете и колеса пришли в движение… хотя поначалу и медленное из-за намерзшего льда.
Не очень далеко отъехав от замка, карета вдруг замедлила ход почти до прогулочного шага. Выглянув из окна, Мэтью увидел, что они подъезжают к дубовому мосту.
— Что-то там неладно! — объявил кучер. Голос его был приглушен закрывающей лицо одеждой.
Мэтью вытянул шею, желая рассмотреть, что произошло. Карета еле ползла. На мосту стояла группа людей, а на настиле…
…лежало что-то под белой простыней.
Карета остановилась окончательно. К окну, из которого выглядывал Мэтью, подошел человек. Он был высок и худ, молодое лицо раскраснелось от холода. Из-под высокого лба смотрели глубоко посаженные карие глаза, из-под зеленой шерстяной шапки выбивались белокурые волнистые волосы.
— Сэр? Я викарий Баррингтон, — представился человек. — Вы живете здесь, неподалеку?
— Нет, я из Нью-Йорка, сегодня возвращаюсь обратно. В чем дело?
— Боюсь, серьезная беда. Погибла молодая женщина.
— Молодая женщина? — Сердце Мэтью дрогнуло и забилось быстрее. — Что случилось?
— Сторож услышал треск. Он думает, что нависавшая над мостом ветка сломалась под тяжестью льда и ударила по кровле. Шум напугал лошадь, она понесла, сбросила женщину, и та сломала себе шею о перила. Тело ее до сих пор здесь, потому что… никто не знает, кто она. Я пытаюсь найти кого-нибудь, кто мог бы ее опознать. Можно попросить вас, молодой человек?..
— Да, конечно. — Если это и правда Кристина Мортимер, то ее путь к дому оказался воистину трагичным, особенно после того, как она примирилась с отцом — и со своей душой тоже. — Когда это случилось? Несколько часов назад?
— О нет, сэр, — сказал викарий. — Сторож говорит, что это произошло около девяти часов.
Мэтью, начавший было вылезать из кареты, застыл.
— Девять? Сегодня утром?
— Сэр, сейчас только половина девятого. Это случилось незадолго до девяти вечера, то есть вчера.
Мэтью не мог двинуться с места. Он смотрел на накрытое простыней тело, лежащее всего в двадцати футах. Вспомнил, как пробили часы на стене… через несколько минут после стука в дверь. Невозможно, подумал он.
