140
Ежели кто с кем поссорится и упросит секунданта (или посредственника) оного купно с секундантом, ежели пойдут и захотят на поединке биться, таким же образом, как и в прежнем артикуле упомянуто, наказать надлежит.
142
Для остерегания всякого случая надлежит при зачатии таких драк посторонним ссорящихся приятельски помирить, искать и ежели того не могут учинить, то немедленно по караулам послать или самим сходить и о таком деле объявить, дабы караул их развести или при нужном случае за арест взять мог; кто сего не учинит, оный тако ж, яко и виноватый, накажется.
МАНИФЕСТ О ПОЕДИНКАХ
1787 года апреля 21-го
ПУНКТЫ:
3
Подтверждается запрещение словами или письмом или пересылкой вызывать кого на драку или так прозванный поединок.
4
Подтверждается запрещение вызванному словами, письмом или пересылкой выходить на драку или поединок.
Более по сему делу приличных узаконений не имеется.
Аудитор 13-го класса Маслов
СЕНТЕНЦИЯ
По указу его императорского величества Комиссия военного суда, учрежденная при лейб-гвардии Конном полку, над поручиком Кавалергардского ее величества полка бароном де Геккерном, камергером двора его императорского величества Александром Пушкиным и инженер-подполковником Данзасом, преданными суду по воле высшего начальства; первые двое за произведенную 27-го числа минувшего января между ими дуэль, на которой Пушкин, будучи жестоко ранен, умер, а последний, Данзас, за нахождение при оной посредником или секундантом, находит следующее: между подсудимыми камергером Пушкиным и поручиком бароном де Геккерном с давнего времени происходили семейные неприятности, так что еще в ноябре месяце прошлого года первый из них вызывал последнего на дуэль, которая, однако, не состоялась.
Наконец, Пушкин 26-го января сего года послал к отцу подсудимого Геккерна, министру нидерландского двора барону Геккерну, письмо, наполненное поносительными и обидными словами. В письме сем Пушкин, описывая разные неприличные поступки против жены его подсудимого Геккерна, называл их низостью и ничтожностью, погасли в самом холодном презрении и заслуженном
отвращении. Далее Пушкин, самого министра Геккерна называя представителем коронованной главы, изъяснил, что он родительски сводничал своему сыну и руководил неловким его поведением, внушал ему все заслуживающие жалости выходки и глупости, которые позволил себе писать, и, подобно старой развратнице, сторожил жену его, Пушкина, во всех углах, чтобы говорить с ней о любви к ней незаконнорожденного сына и, когда он оставался дома больной венерической болезнью, говорил, что умирает от любви к ней, бормотал ей возвратить ему его. В заключение Пушкин, изъявляя желание, чтобы Геккерн оставил дом его и не говорил жене его казарменные каламбуры, назвал его подлецом и негодяем. Министр нидерландский, барон Геккерн, будучи оскорблен помещенными в сем письме изъясненными словами, того ж числа написал от себя к Пушкину письмо с выражениями, показывающими прямую готовность к мщению, для исполнения коего избрал сына своего, подсудимого поручика барона Геккерна, который на том же сделал собственноручную одобрительную надпись. Письмо сие передано было Пушкину через находящегося при французском посольстве графа д’Аршиака, который настоятельно требовал удовлетворения оскорбленной чести баронов Геккернов. По изъявленному на сие Пушкиным согласию назначена между ним и подсудимым Геккерном дуэль, к коей секундантами или посредниками избраны были со стороны Пушкина инженер-подполковник Данзас, а от Геккерна помянутый граф д’Аршиак, выехавший уже, как из дела видно, за границу. Дуэлисты и секунданты по условию 27-го января в 4 часа вечера прибыли на место назначения, лежащее по Выборгскому тракту за комендантской дачей, в рощу. Между секундантами положено было стреляться соперникам на пистолетах на расстоянии 20 шагов, так, чтобы каждый имел право подойти к барьеру на 5 шагов и стрелять по сопернику, не ожидая очереди.
