Потом я вспомнила. Простушка.
Это было странно; я чувствовала себя точно так же, что и день назад. Разве вы не должны чувствовать себя иначе после того, как выясните, что вы, ну знаете, абсолютно бесполезны? Видимо, нет. Ты родилась простушкой, я это знала. Выходит, я всегда была бесполезна. Я просто не знала об этом, до вчерашнего дня.
Было интересно, как долго мне придётся ждать, пока кто-нибудь придёт за мной, как вдруг заметила, что в комнате что-то изменилось. Она казалась прежней, но выглядела и звучала иначе. Моя мебель выглядела незнакомо, будто это было лишь дерево да сучки, подушки, постилки и покрывала, и ничего более. Я встала и расправила простыни. Они лежали там же, где я их оставила. На цыпочках подошла к шкафу и распахнула дверцы. Нижнее бельё, носки и рубашки располагались в аккуратно сложенных стопках. В моём гардеробе платья висели тихо и спокойно. Это было более чем странно. Это произошло не случайно. Очевидно, кто-то вошёл, пока я спала, и осушил магию в комнате.
Я быстро оделась и подбежала к двери. Она открылась, когда я повернула ручку, но так и застыла, открытая и безжизненная. Я перепрыгнула сразу две ступени за раз и поспешила вниз, с кухни доносился многозначительный шёпот. Резко прозвучал голос Оливии «... торговать ею, как тарелкой...» А папа сказал что-то на счёт «ни в коем случае, ни за что», а потом Гил, громче: «Грейди сошёл с ума, если думает, что...»
Разговор прервался, когда я поскользнулась, и все обернулись на меня посмотреть. Гил стоял у столешницы (была его очередь готовить завтрак), в воздухе разбивая яйца. Падая, они зашипели и приземлились на тарелку пожаренными и вкусными. Все остальные столпились у кухонного стола с кружками кофе. (За исключением Джереми, потому что он и я были слишком молоды для кофе. Мама с папой не давали и коснуться даже до кружек, пока нам не исполнится восемнадцать, что меня устраивает, потому что Гил однажды поделился со мной и напиток оказался противным.)
Странно видеть здесь всех. Гил тратил большую часть дня за кухонным столом с блокнотом, записывая идеи для своей книги, но мама и Оливия должны находиться в этот час в семейной пекарне, в утренней суматохе, а папа любил оттарабанить несколько часов на своем станке, пока мы не пригласим его на завтрак.
–– Что происходит? –– спросила я.
Мама подошла и поцеловала меня.
–– Доброе утро, крошка. Как спалось?
–– Ужасно. Что происходит? Что теперь сделал мистер Грейди?
