— Букв, — поправил он.
— А теперь напиши твое имя.
Марк выполнил и эту просьбу.
— Здесь много одинаковых букв! Наши имена связаны между собой!
— В этом нет ничего удивительного, по правде говоря. Такое случается нередко. Да и вообще, у нас не так уж много букв.
Однако Ауриана не поверила ему. Она долго смотрела на оба имени, выписанных красивой вязью. Ей казалось, что от них исходила какая-то волшебная сила.
— Можно мне оставить этот папирус себе как амулет?
— Нет, мне очень жаль, но риск слишком велик. Мы должны спалить его, чтобы никто случайно не обнаружил наши имена вместе.
Он оторвал клочок папируса с именами и поднес его к пламени светильника. В ту же секунду послышался тихий металлический лязг — это Гарпокрас вставлял ключ в замок.
На глазах Аурианы выступили слезы.
— Но ведь час еще не истек, будь он проклят!
— Наверное, кто-нибудь скоро придет сюда, — Марк схватил ее за плечи и заговорил нежным, проникновенным голосом, в глубине которого чувствовалась железная непреклонность. — Ауриана, я не могу силой заставить тебя уйти отсюда, но хочу предупредить тебя, что я не собираюсь сидеть сложа руки и наблюдать за тем, как на моих глазах разыгрываются ненужные трагедии. И вполне может случиться так, что твоей веры в вашего главного бога — в месть — не хватит, чтобы помешать мне остановить это безумие. Я намереваюсь сделать так, чтобы у тебя было то, чего по твоим словам ты больше всего хочешь — место, где ты сможешь постигать жизнь, не опасаясь за свою собственную.
— Марк, ты не должен страдать из-за меня! Наши святые говорят, что вся жизнь — это прекрасная паутина, которую непрерывно ткут.
— Ты и в самом деле веришь в это? — печально произнес Марк Юлиан. — Бедная моя, несчастная сирота! Ты умудрилась бы увидеть прекрасное даже в червяках, которыми кишит гнилое мясо!
Раздался жалобный скрип открываемой двери. Ворвавшийся в кладовку сквозняк принялся яростно терзать пламя светильника. Свет и тени заметались по стенам и потолку в какой-то неистовой, жуткой пляске Увидев тесно обнявшихся влюбленных, Гарпокрас пробурчал себе под нос беззлобное ругательство.
На следующий день Марка Юлиана посетила мысль, которую он старался прогнать от себя Решение этой проблемы было простым и жестоким: почему бы не убрать Аристоса, вставшего на пути Аурианы к свободе, организовав его убийство? Тогда ей ничто не помешает бежать. Человек, который сам был закоренелым убийцей еще до того, как судьба забросила его в Рим, уже одним этим заслуживал такой участи, а кроме того, ценой его жизни было спасение Аурианы.
