Удочка и шест были спрятаны в кустах, однако сегодня Роману не удалось порыбачить…
Когда он приблизился к полузатопленному осклизлому плоту из толстых лесин, с которого обычно ловил, то услышал в камышах встревоженное кряканье, какую-то возню, всплески. Осторожно ступая по берегу, Роман направился к тому месту. Забравшись по плечи в шуршащий камыш, он отодвинул ивовую ветвь и увидел на воде серенькую дикую утку. И утка его увидела. Дернулась, захлопала крыльями, издав хриплое кряканье, но почему-то не взлетела, а как-то странно закачалась на боку. Кося испуганным глазом на человека, птица билась на одном месте.
Подобраться к ней было невозможно, потому что берег круто обрывался. Стоило сделать шаг в темную воду — и окунешься с головой. Глубина здесь везде приличная. Роман задумчиво смотрел на утку. Она явно попалась в какой-то хитрый капкан и сама ни за что не выберется. Но лезть в ледяную воду — от одной этой мысли Романа передернуло — не хотелось. В этом озере вода не скоро прогреется. А на глубине и в жаркий день холодно.
И тут он заметил в камышах, неподалеку от утки, восемь крошечных комочков. Будто пух от камышовых шишек, покачивались они на воде, не решаясь приблизиться к матери.
Роман разделся и, чувствуя, как от ног все выше поползли мурашки, полез в неприветливую холодную воду. Утка даже не попыталась взлететь, когда он, стуча зубами, приблизился к ней. Она наклонила точеную головку к самой воде, негромко крякнула, и утята как по команде исчезли, но у нее не хватило сил нырнуть. В круглом птичьем глазу страх и страдание.
Оказавшись рядом с уткой, Роман понял, в чем дело: птица запуталась лапой в тонкой, как паутина, капроновой сети. Она намотала на перепончатую черную лапу целый клубок. Как Роман ни старался, распутать в холодной воде слипшие коричневые нити не смог. Утка покорно покачивалась в взбаламученной воде у самого его лица. Если бы Роман догадался захватить с собой нож, он разрезал бы сеть, но перочинный нож остался в кармане штанов. И тогда он, отвязав от пучка камышиных стеблей конец сети, потащил сеть к берегу вместе с уткой. И хотя до берега было рукой подать, каждый метр преодолевался с трудом: тяжелая натянутая сеть не поддавалась. Лишь на берегу, вытащив снасти, он понял, в чем дело: сеть зацепилась за осклизлую корягу.
Первым делом Роман ножом перерезал капроновые нитки и освободил утку. Прихрамывая, она топталась на одном месте, видно, все еще не веря в свое спасение. Тогда Роман взял ее в руки и, раздвинув камыши и молодую невысокую осоку, пустил на воду. Утка обрадованно закрякала и, быстро-быстро перебирая лапами, поплыла вдоль берега. Через мгновение лишь светлая дорожка в воде напоминала, что здесь проплыла утка.
