С тех пор Поздняков никогда не пройдет мимо Ромки, чтобы не остановиться и не перекинуться с ним несколькими словами. Вот и сейчас задержался, хотя и видно, что спешил.
— На лето никуда не уедешь? — поинтересовался Поздняков.
— Может, к тетке в Пензу, — ответил Роман. — Я у нее в прошлом году был. Скучно, правда, там.
— Заходи как-нибудь ко мне в контору, потолкуем, — сказал директор и зашагал к начальнику цеха.
Гришка Абрамов, стоявший в сторонке и не принимавший участия в разговоре, сказал с завистью:
— Руку пожал… и разговаривает, как… с кем-то важным.
Ребята заметили мчавшегося к ним белобрысого Витальку Гладильникова. Он уже издали что-то кричал и размахивал клетчатой рубахой. Подбежав, Виталька прислонился голой спиной к березе и стал рубашкой вытирать пот с лица. Немного отдышавшись, выпалил:
— Тришка из леса пришел. Притащил бревно с капканом. Стоит у твоей двери и ругается…
— Егоркина работа… — сказал Ромка. — На енота поставил, а Тришка попался.
— Ему же больно! — сказал Виталька.
Мальчишки наперегонки бросились к поселку.
МАЙЯ, СТАРИЧОК, ГЕКТОР и ТРИШКА
По дороге к поселку пылил автобус. Он каждый день в два часа привозил со станции Жарки пассажиров. Автобус был старый, расшатанный — дорога от станции лишь до половины заасфальтирована, а ближе к поселку сплошная выбитая щебенка, — на ходу автобус натужно скрипел, в днище что-то гулко ударяло, а белая пыль оседала на вещах и одежде. В кабине шофера рядом с часами была прикреплена цветная фотография большеглазой красавицы.
Автобус остановился, не доезжая сельмага. Из распахнутых дверей стали вываливаться пыльные, разомлевшие пассажиры. Моторист Гладильников купил в райцентре новый телевизор «Ладога». Он с усилием протолкнул в дверь огромную, тяжеленную коробку. Жена помогала ему. Гладильников вертел головой, удивляясь, куда же запропастился его сын Виталька. Так и пришлось ему с женой тащить телевизор к дому.
Из автобуса черно-белым мячом выкатился на дорогу маленький, аккуратный песик. Не обращая ни на кого внимания, он по наикратчайшей прямой подбежал к забору.
— Гектор! — строго позвала худощавая длинная девочка с новеньким пухлым рюкзаком за спиной. Она тоже вылезла из автобуса и теперь, стоя на дороге, с тревогой озиралась. Маленький, тощий старичок с загорелым лицом, на котором выделялась седая бородка клинышком, выволок из автобуса два больших чемодана, кто-то подал ему связанные вместе марлевые сачки, удочки, подсачок. Поставив ношу в сторонку, он снял с седой головы выгоревшую соломенную шляпу, вытер платком пот со лба.
