На протяжении всего разговора ворон сидел молча и неподвижно, как скульптура, но после замечания Турды он резко встрепенулся, так что её лапка слетела с его плеч, и громко, с силой, каркнул. Звук разлетелся по всем окрестностям. И в это время, что-то подтолкнуло автомобиль, какая-то неведомая сила, всякий шум стих, пропал встречный ветер, и женщина увидела, как они беззвучно и плавно, словно в невесомости, стали подниматься над дорогой. Асфальт провалился под колёса и уходил всё ниже и ниже, вот с верхушками деревьев сравнялись, раскоряченные ветки которых застыли в морозном воздухе. А дальше и выше крыш их холмистое поле ложилось под ними новой неизведанной, необитаемой страной. И они, как на воздушном шаре, отдавшись стихии, летели неспешно и торжественно.
А у женщины сменилось настроение. Ещё оставался страх, но теперь от высоты, и к нему уже прибавились одновременно восторг и восхищение. Внизу по улицам ходили маленькие человечки, и двигались, как игрушечные, с горящими фарами миниатюрные машинки. Окна домов светились разным светом. Некоторые смотрели на неё открытыми стёклами, незашторенные. И на верхних этажах можно было различить, что там делается: в одном – семья смотрела телевизор, в другом, на кухне, какая-то мамаша в фартуке что-то готовила, а в ещё другом, слегка притемнённом, с цветомузыкой, какой-то щегол вился около девицы, в раскрытом окне сидел мужчина, подперев голову кулаком, смотрел на их машину. Женщина осмелела и помахала ему рукой, а он даже позы не изменил, только кивнул.
«Можно подумать – перед ним каждый день автомобили летают», – вспыхнула женщина от такого невнимания, но они начали подниматься выше. Горизонт уходил в темноту. Дома исчезли, слились в кварталы, улицы, площади. Её глазам предстал целый город. И он не казался игрушечным, кукольным, рисованным. Чувствовалось, что живёт, дышит: где кто-то танцует, ест, смотрит кино, гремит станок, гудит, подходит к вокзалу поезд, и жизнь с заходом солнца не прекратилась, а идёт своим чередом. Пройдёт время и настанет утро. А сейчас всё это раскинувшееся творение рук человеческих светится, переливается сотнями тысяч огней драгоценнейших бриллиантов. Они сливались в линии, в различные формы пятен, двигались ручейками, блестели маленькими группками и поодиночке, беленькие и голубенькие, красненькие, мерцали, гасли, но загорались в другом месте, и вся пышущая световым потоком масса сигнализировала – живы мы!
