— Выходит, нужно снова зубы в ход пускать, — сказал он наконец. — Но на этот раз придется тебе.
— Погоди-ка, — отмахнулся Мирон. — Надо сообразить. Может, какой-нибудь острый камень найдется? Я поищу…
Было уже темно, и он начал ощупывать землю вокруг себя.
— Теперь и я могу тебе лекцию прочитать, — важно сказал Виктор, — Острого камня тут не найдешь, ведь все камни занесены сюда ледниками и талой водой с далекого севера. По дороге они или перетерлись в песок, или отшлифовались в круглую гальку. Даже сравнительно крупных камней здесь нет: они остались там, севернее, например, на Полотчине.
— Знаю я все это, — отозвался Мирон, продолжая копаться в песке. — Но не может быть, чтобы не нашлось ни одного камня, хотя бы и небольшого. Если круглый — не беда: можно расколоть.
Виктор смутился: как это он сам не догадался, что камень можно расколоть! И тоже принялся искать.
Долго пришлось им ползать, пока, наконец, не нашли небольшой, гладкий, несколько сплющенный камень. По когда попытались разбить его, оказалось, что это нелегкое дело: другого камня у них не было.
— Вот тебе и на! — озадаченно произнес Мирон. — Надо, значит, искать еще один.
Но надежды на удачу почти не было. Виктор не преминул подколоть друга:
— Не выкрутишься, брат, — грызи зайца сырым!
— А вот посмотрим! — упрямо ответил Мирон, отстегнул ремень и взялся за железную пряжку. — Эта штука выручит. Особенно, если ее заострить.
— Ох, и хитрый же ты, черт! — с восхищением вырвалось у Виктора.
Мирон принялся затачивать пряжку, но она лишь скользила по гладкой поверхности камня.
Тогда Виктор побежал к болоту и принес товарищу пригоршню влажного песку.
— Вот тебе рационализация! — сказал он.
«Рационализация» несколько помогла. Хоть наострить пряжку, как нож, не удалось, но канты с нее Мирон все же снял. Однако новая беда: гладкий, закругленный край пряжки лишь скользил по шкуре зайца, не оставляя следа.
— Опять не то! — с досадой крикнул Виктор.
— А мы сделаем, чтобы было «то», — спокойно ответил Мирон.
— Каким же образом?
— Постучим по камню, и получатся насечки. По принципу пилы.
— По принципу пилы-ы! — с шутливым уважением повторил Виктор. — О, это я понимаю.
Пряжка начала царапать шкуру, оставляя какой-то след. Но тут обнаружился новый дефект: «лезвие» оказалось слишком коротким, им нельзя было ни пилить, ни резать, а угол пряжки все еще был слишком тупым. Пришлось острить угол.
Одним словом, приходилось снова и снова улучшать нож. Наконец Виктор сказал:
