Был и большой спрос на организованную рабочую силу для выполнения общественных задач. Вокруг городов, чтобы отпугнуть потенциальных нападающих, уж во всяком случае требовалось возводить толстые стены. Нужно было строить и дороги – чтобы обеспечить движение нового транспорта на свеже-изобретенных колесах, а земледелию необходимы были все более масштабные оросительные системы. И, конечно, само существование централизованного руководства требовало постройки больших зданий, чтобы бюрократам было где размещаться.
А тут еще и нужда в силах правопорядка[74]. Когда население точек оседлости составляло всего десятки или сотни людей, все вполне могли друг друга знать лично. Но когда население возросло до тысяч, где уж тут всех знать, и потому людям часто приходилось общаться с незнакомцами, что изменило суть человеческих конфликтов. Как меняется групповая динамика по мере расширения группы, уже давно исследуют антропологи, психологи и нейробиологи, но на простейшем уровне довольно просто понять, что происходит. Если мне предстоит встречаться с кем-нибудь постоянно, лучше сделать вид, что он мне симпатичен, даже если это не так. А делать вид, что вам кто-то нравится, в общем случае означает, что вы не станете бить этого человека по голове глиняной табличкой с целью умыкнуть его козу. Но если я человека не знаю и предполагаю, что пути наши более никогда не пересекутся, мысль о вкуснейшем козьем сыре может оказаться слишком соблазнительной. В результате конфликты теперь возникали не только среди родственников, друзей или знакомых, но между чужими друг другу людьми, и потому требовалось создание формальных методов разрешения конфликтов, а также полиции, что, в свою очередь, стало еще одной движущей силой формирования централизованного аппарата управления.
Кто они были – правители первых городов планеты, люди, обеспечившие возможность любых централизованных действий? Жители Месопотамии считали влиятельными фигурами тех, кто посредничал между ними и их богами, кто помогал им выполнять религиозные обязательства и отправлять ритуалы.
Месопотамцы, в отличие от нас, не проводили границы между церковью и государством – в Месопотамии они были нераздельны. Каждый город был обиталищем бога или богини, и каждый бог или богиня покровительствовали тому или иному городу. Жители каждого города верили, что их существованием управляют боги, и строили свой город как обитель богов[75]. А если город приходил в упадок, жители верили: это оттого, что их покинули боги. Так религия стала не просто системой верований, скреплявшей общество, а исполнительной силой, насаждавшей правила. Более того, благодаря страху перед богами религия оказалась полезным инструментом поддержания покорности. «Блага получал бог города и распределял их между людьми, – писал исследователь Ближнего Востока Марк Ван Де Миероп. – Храм, дом бога, был центральным учреждением, обеспечивавшим работу всей системы… Храм, расположенный в городе, был фокусной точкой всего»
