Рассказы художника-гравера | страница 33
Добился ли я этого, это вам судить.
Я уже четвертый раз иллюстрировал «Слово о полку Игореве» и каждый раз старался сделать лучше.
О том, как я оформлял «Бориса Годунова» Пушкина
Получив задание оформить трагедию Пушкина «Борис Годунов», я прежде всего обратился к статье Белинского о трагедии Пушкина «Борис Годунов»; и должен сказать, что не совсем с ним согласился. Белинский считает, что вообще в русской истории не могло быть героев трагедии и что если считать, что трагедия заключается в раскаянии Бориса, то это слишком мелко для трагедии.
На самом же деле трагедия заключается в том, что народ, в сущности, не признает Бориса царем, не любит и отвергает его. Таким образом, народ становится героем трагедии, ее главным действующим лицом. Это я и хотел выразить в своих иллюстрациях.
В этом и должен был сказаться стиль вещи: надо было передать сложность отношения Бориса к окружению, к народу; его властность и приниженность, разумность и жестокость.
Переплет книги очень лаконичный. В нем я употребил орнамент годуновского времени.
За переплетом следует узорный орнаментальный форзац.
Затем фронтиспис (общая иллюстрация для всей книги, передающая как бы душу книги), в данном случае портрет автора — портрет Пушкина с пером в руке; и титульный лист, на котором заставка изображает «мужика на амвоне», и там же предок поэта — Гаврила Пушкин, так что Александр Сергеевич как бы смотрит в глубь истории на своего предка. Портрет Пушкина я сделал подробно, обстоятельно, а титул сделал легким, воздушным.
Для того чтобы иллюстрация была достоверной, чтобы зритель верил в изображенное событие, нужно воссоздать те обстоятельства, в которых произошло событие: время и место действия, костюмы участников события.
И еще очень важно передать свет, освещение, особенно необходимое, когда нужно подчеркнуть психологическое состояние героев.
Причем свет может быть обычным; скажем, фигуры освещены справа или слева. А может быть частный случай света — какой-нибудь луч через щелку ставней.
Следя за светом, я часто подчеркивал именно частный случай света; например, когда предметы находятся против света, заслоняют свет — ты смотришь на свет сквозь главных действующих лиц. Когда передаешь психологическое состояние людей, изображение получается более натуральным, и частный случай света повышает у зрителя чувство достоверности, вероятности изображаемого события.
В иллюстрациях мне нужно было рассказать о Борисе Годунове, а также о Лжедмитрии.
