Сказать, что я лейтенанта огорчил, – это ничего не сказать. Происшедшее с ним совсем другими словами надо описывать. Но я не мастер художественных изысков. С Малашенко сейчас вообще можно писать картину – «Олицетворение вселенской скорби и горести». Во всяком случае, центральным персонажем в ней он точно выступать может.
– Ты уверен? – спрашивает меня комвзвода-один.
– Есть другие объяснения происходящих событий?
Нет у лейтенанта объяснений, да я и сам это понимаю неплохо. Ситуация фиговая, долго здесь мы не просидим, и Малашенко это тоже соображает ничуть не хуже меня. Есть, конечно, вариант сныкаться прямо здесь, никуда особенно не отходя.
Но пустят немцы служебных собак, те встанут на наш след…
– У тебя какие-нибудь соображения на этот счет есть?
Нет у меня ничего, и этими «радостными» известиями я тоже не очень-то спешу делиться с командиром. Однако он тоже далеко не лопух и все прекрасно понимает без слов.
Впрочем, Малашенко недолго предавался раздумьям. Голова у него имелась, обстановку в целом он представлял, так что и рассусоливать попусту не собирался. Когда по его приказу отыскали сержанта Ларичева, который теперь принял взвод, заместив погибшего командира, лейтенант уже прикидывал на карте маршрут. Надо сказать, что задачка оказалась еще та… На всех удобных для отхода путях, как мы оба успели уже предположить, наверняка уже ожидали нас всевозможные сюрпризы и сюрпризики. Посвященный в курс дела сержант только головою покачал, выразив тем самым свое отношение к происходящему. Мужик он вообще был не слишком разговорчивый, больше молчал. Тем не менее бойцы его уважали, и было за что! Так что Малашенко сделал правильный выбор, назначив именно его командовать взводом. Ну а мой взвод без всякой говорильни получил своего командира назад.
И так и сяк вертели мы карту – решение не вытанцовывалось ни в какую! Да не так уж и много есть отсюда путей отхода, откровенно говоря.
Наиболее рискованный вариант – прорыв с боем, нами даже и не обсуждался, по умолчанию все согласились с тем, что данная попытка будет первой – и она же станет последней для большинства участников сего мероприятия.
Но вот как пройти тихо?
– Кстати, товарищ лейтенант, – интересуюсь я у командира, – а десантники как уходить собирались? У них какой-то свой маршрут имелся?
– А они не к фронту идут, старшина. У них еще какие-то дела в немецком тылу. Фиг их знает, что там за дела такие, нам не сообщали.
Так… уже интереснее.
