Блин, как неохота-то! Не хочу в плен, хорошо себе последствия этого представляю. Даже слишком хорошо.
А вариантов нет. Никак иначе я фрицев с толка не собью. Не должны они опасаться того, что к ним в тыл прорвалась команда русских диверсантов, не нужно им давать повода для усиления охраны. Только тем сведениям поверят немцы, которые прохрипит им полуживой русский солдат, взятый после ожесточенного сопротивления.
Вывод?
Не могу я ни одного немца убить – озвереют его товарищи и попросту меня пулями нашпигуют. И просто так руки поднять не смогу – не поверят они в то, что человек, отобранный для заброски во вражеский тыл, вдруг со страху сам руки поднял, не сорок первый ныне год на дворе.
Вот подранить кого-нибудь несильно – это можно.
Значит, что?
Не должна винтовка более одного раза выстрелить. Это проблема в принципе решаемая, надо всего лишь один патрон испортить – типа, заело оружие у незадачливого русского стрелка.
«Парабеллум»…
Выбросить?
Зеленое земноводное недовольно заворочалось и что-то пробурчало. Нельзя, на пистолете наградная табличка имеется, фрицы такому заслуженному злодею верить больше будут. Какие тогда будут предложения?
В сидор его, прямо в кобуре.
Мол, наградили обалдуя, а он и стрелять-то толком из пистолета не умеет. Но жадный – и оттого таскает награду с собой. Жаль, медалей нет, сдал перед выходом. А так и вовсе красиво бы получилось.
Ну что, Максим, отбегался? До конца войны при таком раскладе, видимо, дожить мне не светит… Надеюсь, хоть не за просто так загнусь – рванут парни эти чертовы сарайчики!
* * *
Патруль я отыскал через час.
Несколько немецких солдат засели в густом кустарнике, контролируя поляну, через которую когда-то прошли наши ребята. И замаскировались они там тщательно и аккуратно, ничем и никак не выдавая своего присутствия. Одно это, само по себе, подчеркивало то, что бойцы это опытные, отнюдь не вчерашние новобранцы. Подвел их, как ни странно, пресловутый немецкий педантизм.
Враг – там, куда смотрят их глаза. От него и надо затаиться со всей возможной аккуратностью.
А за спиной – свои. Поддержат в случае чего, на помощь придут. Поэтому с той стороны опасности быть не может – иначе командир бы прямо на это указал. И заняли бы солдаты круговую оборону, отовсюду прикрывшись и тщательно со всех же сторон и замаскировавшись.
Но не указал.
Значит, в порядке все, можно на эту тему не комплексовать.
Вот и промелькнула каска среди кустиков. А рядышком чье-то плечико нарисовалось. Да не просто так плечо, а в форменном обмундировании.
