-- Да, разумеется, это хоть кого озадачит. Ну да ведь что же делать, так уж пришлось. Вы на меня не сердитесь, пожалуйста,-- сказал Александр Васильич мягко.
-- Полноте, я и не думала на вас сердиться,-- успокоила его Лизавета Михайловна.-- Пойдемте лучше обедать...
Она провела гостя в столовую.
-- Решил я вашу задачу! -- весело закричал, увидя учителя, Гриша, сидевший уже с сестрами за столом.-- Верно? -- спросил он, сообщив свой вывод.
-- Совершенно верно. Молодец вы! -- похвалил Светлов.
-- Он не в уме, он на бумажке сделал,-- выдала Сашенька брата.
-- А! А вы, Александра Дементьевна, в уме решили? -- спросил у нее Светлов с коварным простодушием.
Сашенька сконфузилась и умолкла.
-- Что?..-- насмешливо подтолкнула ее сестра, говоря шепотом,-- вечно суешься, где тебя не спрашивают!
-- И буду соваться!-- шепотом же ответила ей Сашенька, надула губки и отвернулась.
Это маленькое обстоятельство не помешало однако ж обеду пройти как нельзя веселее. Светлов бесцеремонно ел и рассказывал, рассказывал и ел. Детские вопросы сыпались на него и теперь так же, как давеча за уроком. Лизавета Михайловна больше слушала, вставляя изредка в разговор и свое слово. Грише пришло почему-то на мысль, что этак, пожалуй, новый их учитель и обед считает уроком. Прозоровой во все это время казалось совершенно непонятным, что присутствие нового лица нисколько не стесняет ее даже и теперь, за столом, точно гость был совсем и не новое лицо в доме, а скорее старинный знакомый, с которым давно не видались. Когда Светлов начинал спорить с детьми и лицо его постепенно воодушевлялось, Лизавета Михайловна с глубоким вниманием следила за гостем и пристально вглядывалась в это умное, открытое лицо. Неуловимые чары, какими обыкновенно только высокая степень развития запечатлевает человеческие лица, были для нее новы еще и теперь неотразимо приковывали к себе ее взгляд.
"Ведь вот,-- думалось ей,-- ничего в нем нет ни резкого, ни необыкновенного -- все так спокойно, просто; а между тем чувствуется какое-то обаяние в его присутствии, что-то такое... я даже не умею этого выразить. Вон он как тихо, мягко говорит, а все-таки сила звучит у него в каждом слове. Я еще не встречала таких людей; или нет -- одного такого человека я помню... Слабо, неясно -- но помню: таков бывал иногда мой отец в редкие минуты. Он же сам и сказал мне однажды... Как это я вспомнила вдруг? Сказал: "Сила, Лилечка, не любит шуметь, потому что сознает, что она и без шуму -- сила". Да, теперь я как будто начинаю понимать эти слова... Странно, как поздно иногда разгадывается смысл того, что слышал еще в детстве..."
