Кто-то шел по берегу у самой воды. Анюта! Петр узнал ее сразу. Перепрыгивая с камня на камень, он подбежал к ней:
— Можно с вами?
— Можно.
— А что вы тут делаете так рано?
— Водоросли собираю. Шторм выбрасывает их на песок, а я откидываю подальше, на камни, пусть подсохнут.
— Это зачем?
— Как зачем? Лекарство делать.
Анюта склонялась время от времени над темно-фиолетовыми клубками растений. От водорослей пахло йодом и еще чем-то прелым, терпким.
— Это вы какое-то задание выполняете?
— Нет, просто так. Мне нравится ходить по берегу, особенно когда грустно.
Анюта сказала это просто, доверительно.
— Почему же вам грустно? У вас такое торжество в доме.
— Папка состарился.
Анюта остановилась, посмотрела на Петра, мол, неужели не ясно самому, в чем дело. Праздник, да не тот.
Она села на большой плоский камень, подобрала ноги и сразу слилась, соединилась с окружающей природой, так слилась, будто вода, небо, прибрежный песок и сосны — все роднилось с ней. Говорила она негромко, певуче растягивая слова:
— Я люблю здесь сидеть. Вон сколько черных камней с крестами… Красиво, когда солнце встает. Встречать восход — к счастью. Так говорят…
И, помолчав немного, призналась:
— Старухи наши когда-то сюда ворожить приходили, наговоры шептали. От жара, от самых трудных болезней…
Она огляделась по сторонам, продолжала уже тише:
— Надо нож зажать в зубах, а в посудину положить серебряную монету, рядом — кору ольховую и узелок с золой. «Тьфу, тьфу, тьфу» — поплевать через нож и нашептать: «Вери, вери, открывайте двери, выйду на чисто поле, из чистого поля четыреста дьяволов. Эй же вы, дьяволы, дьяволы! — громко и серьезно произносила Анюта. — Помогите, дьяволы, из белого песок вынуть, из песка мертвое тело поднять и выручить из двенадцати болезней, от ветряных туч, от разных гнев, от сильных колдунов и во имя отца и сына и святого духа и ныне и присно, аминь», — скороговоркой закончила она. — Это, конечно, старухи, знахарки так делали. Тетка Евдокия может, она много чего знает, только уж теперь силу потеряла, без зубов.
— А у вас тоже получается неплохо. Только зубы-то зачем?
— А как же! Если есть у какой бабки все зубы или двойню она рожала — вот и лекарь! Зубы-то для всякого дела нужны, — улыбнулась Анюта.
— Анюта, а вот как любимых привораживают?
Анюта смутилась:
— Не скажу. — Она опустила голову. — А вот если хочешь знать об удаче, надо с белой важенкой породниться — всю жизнь человека охранять будет во всем. У лопарей про оленей легенда такая есть, будто не на земле олень родился, а на небе, и спустилось целое стадо в стародавние времена людей спасать. А как же, и кормятся, и лечатся лопари оленем, и чумы строят из их шкур, и малицы шьют — вся жизнь в олене. Сила белой важенки «ослицей» называется. Или оленье завещание. Из всего стада выберут важенку и дарят хорошему человеку. На ней ездить нельзя. Только поить да кормить хорошо, да красную повязку, вроде галстука, на шею повязывают, да в губы целуют три раза…
