Парень сидел за столом и ждал хозяина комнаты, который спустился, чтобы встретить теурга.
– Почтеннейший мэтр Гион прибыл на рассвете, – сказал Азиф, появившись на пороге комнатки Юры рано утром. – Собирайся, завтракай и поднимайся ко мне.
К его удивлению, стол уже был накрыт, новая порция дров горела в очаге, его одежда была вычищена и аккуратно сложена на стул, а на вешалке, которую он не заметил вчера – она спряталась в углу за дверью – висела одежда, в которой принято было ходить в этом королевстве. Коричневого цвета штаны из грубой ткани, белая рубаха, серый жилет и зеленый камзол с полами до колен, приталенный и с широкими рукавами ниже локтей. Вода в бочке была чистой и теплой, едва не горячей. Парень позавтракал, ополоснул лицо. Щетина на его щеках превратилась в усы и бороду, и он подумывал – не оставить ли все как есть и не начать ли носить бороду, как здешние мужчины. Он не без колебания сделал выбор в пользу местного платья, оделся, пригладил бороду, причесался и поднялся в комнату чародея.
Едва завидев своего гостя, Азиф вскочил со стула, что стоял у стола в центре первой половины комнаты, как раз между двумя окнами, и взял свою плоскую фиолетовую шляпу с длинными полями.
– Чувствуй себя как дома, но только ничего не трогай, – наказал парню чародей и выскользнул за дверь. Уже из коридора Юра расслышал:
– Я встречу теурга Гиона и вернусь.
Юра опустился на стул, посмотрел в окно, в этой части комнаты их было три – два друг напротив друга и одно напротив входа в закрытую половину, и принялся думать, как ему поступить. Он еще не знал, каким образом этот теург будет разговаривать с богами. А что если и вправду есть какие-то силы, которые они называют богами, и которые не признают в Юре своего посланника. Тогда блефовать будет бесполезно. Также не имеет смысла стоять на своем, если этот теург будет разговаривать с богами под воздействием каких-нибудь веществ, изменяющих психику. Тогда точно пиши пропало. Тут оставалось уповать только на чудо. Немного подумав, Юра решил действовать по обстоятельствам.
Минуты тянулись мучительно долго. Он встал, прошелся вдоль стола к окну, слева от которого у перегородки стояла кровать. Развернулся, прошёл в другую сторону. Подошел к очагу. Взял в руки кочергу, поворошил угли, сел за стол. Посмотрел на часы. Прошло только четыре минуты. Постукал по корпусу. С секундной стрелкой сегодня творилось нечто непонятное. С самого утра она вращалась в противоположную сторону, хотя время, как казалось Юре, часы показывали исправно. Он еще раз потрогал завод – колесико механизма было закручено до упора, потряс рукой, но все так же бесполезно – секундная стрелка явно сошла с ума.
