В книге о колдовстве не было ничего полезного для Хюга и он скоро ее оставил. Из второй же книги он мог наизусть повторить каждую строчку, не исключая даже слов о математике, которых не понимал.
Как ни странно, но за два года ему не пришло в голову самому попытаться сделать что-нибудь из того, о чем говорилось в книге. Он видел, как работали машины — пила и мельница — и естественно было скопировать их, но электричество» и «магнетизм» были для него только словами из старой книги.
Случайные слова его отца неожиданно привели мальчика на путь опытов. За несколько дней до того момента, когда Хюг просил у матери кусок шелка, Берли Сесиль вернулся домой после неудачной охоты, промокший и сердитый. Увидев Хюга, по обыкновению, за книгой у огня, он сказал резко:
— Что ты вечно сидишь над этой книгой? Почем ты знаешь, что то, что в ней написано — правда? Скажи-ка!
Озадаченный Хюг на минуту стал в тупик, но тут-же ответил:
— Прадедушка был Сесиль и не мог лгать…
Отец не ответил сразу. Лишь через несколько часов он сказал так, как будто разговор не прерывался:
— Он, ведь, мог ошибаться!
Потом он вытряхнул пепел из трубки на сосновый стол.
Как и все соседи, Берли Сесиль курил глиняную трубку. Но у него была еще одна трубка, которую он курил только дома: она была деревянная с янтарным мундштуком. Он купил ее давно, 18 лет тому назад, когда был молод, служил и получал хорошее жалованье и ухаживал за матерью Хюга.
Мальчика задело сомнение в «Прадедушкиной книге» и в нем сразу загорелось желание доказать, что то, что в ней написано — правда. Если бы этот единственной источник знания оказался несостоятельным, что бы ему осталось тогда?
Когда отец выколачивал о стол трубку, Хюг случайно увидел желтый блеск янтаря. Молнией слово «янтарь» пронеслось в его мозгу. Он нагнулся.
— Это янтарь на твоей трубке, отец?
— Думаю, — был неторопливый ответ, — так сказал лавочник.
Хюгу вспомнилась фраза из книги:
«Если сильно потереть кусок янтаря о шерстяную материю».
— Отец, — спросил Хюг, — твоя куртка — шерстяная?
— Твоя мать сама чесала шерсть, пряла и ткала ее. У мальчика от внезапного волнения захватило дыхание.
— Потри янтарь о рукав, отец! Потри сильно!
— Зачем, мальчик?
— Потри, потри!
С безразличным видом, горец несколько раз резко потер мундштук о свой рукав.
— Ну, отец, поднеси янтарь близко к столу и посмотри, что будет.
Мальчик слышал биение своего сердца, когда отец, потерев в последний раз, поднес мундштук своей старой трубки к пеплу. Пепел прыгнул к янтарю, как живой.
