Эти полумеры не произвели на леди Кристиан особенного впечатления.
— Боже мой, Максвелл за нас или Максвелл против нас, — да ведь от этого зависит исход битвы. К счастью, бедняжка Агнес его любит, но даже если бы и не любила, я бы на месте Аррана за шиворот притащила ее в Трив и на коленях умоляла бы Джона Максвелла перейти на нашу сторону.
— Если мы не знаем, на что решится Максвелл, то и Уортон не знает, — заметил Том Эрскин философски. Тут он вспомнил об истинной цели своего визита и откашлялся.
— Кристиан, послушайте. Мы столько раз встречались за последние шесть месяцев…
Том умолк, но Кристиан по-прежнему дружелюбно смотрела на него.
— Дорогой Том, ваши невинные речи всегда ласкают мой слух… но мне еще нужно собраться. Если вы намерены изложить всю историю наших отношений зимой…
Его не оттолкнули, но вежливо поторопили. Без лишних слов Том Эрскин бросился вперед и схватил Кристиан за руку.
— Кристиан! Вы любите меня? Вы могли бы стать моей?.. Вы выйдете за меня замуж, Крис?
Кристиан понадобилась вся ее выдержка, чтобы сохранить обычное доброжелательное выражение лица.
— Быть предметом вашей любви — это прекрасно, Том, но вы растрачиваете ваш пыл на очень упрямую женщину.
Потрясенный до глубины души, он неправильно понял, что девушка имела в виду.
— Вас никто не обидит в Стерлинге, моя дорогая. Боже мой, хотел бы я увидеть, кто посмеет…
Кристиан невольно улыбнулась:
— Хотите посадить птичку в клетку? Не думаю, что вечное лето пришлось бы мне по вкусу. Думаю, что и замужество не для меня.
Она почувствовала замешательство Тома, хотя и не могла его видеть. Отпустив руку девушки, он медленно проговорил:
— Вы боитесь замужества? Или меня?
— Нет, не боюсь, нет. Мои доводы несколько другого свойства. И конечно, я не имею ничего против вас, Том! — воскликнула Кристиан.
— Тогда есть кто-то другой? — спросил он.
Кристиан не приходило в голову, что он может это подумать. Ей с трудом удалось собраться с мыслями.
— Учитывая все обстоятельства, вы мне, пожалуй, льстите. Нет, никого другого нет. Это просто…
Просто — что? Все было как раз совсем непросто. Любовь вовсе не являлась необходимым условием для брака, что бы там ни думала эта бедняжка Агнес Херрис. Том, должно быть, недоумевал, видя ее сомнения: полагал, возможно, что она ведет более крупную игру. У нее водились деньги, и рождением она превосходила Тома… Ей не стоило волноваться из-за слепоты, но больше не существовало ничего, что могло бы извинить ее странное поведение.
