— В одном доме, где мы представляли, я кое-что услыхал. А человек я сообразительный.
— И ты опередил события. — Лаймонд, поднявшись, направился к двери. — Вообще-то говоря, мне твои метания порядком надоели, и вряд ли у меня достанет душевных сил терпеть их дальше.
Джонни, выдержав взгляд синих глаз столько, сколько того требовало чувство собственного достоинства, пожал плечами, поднялся и вышел. Лаймонд закрыл за ним дверь и вернулся.
— Джонни… — начал было Скотт с яростью в голосе.
— Джонни творит пакости с той же легкостью, как корова дает молоко. Ты это знаешь не хуже меня. Но при этом он думает головой, а не желудком, или где ты там держишь свои неповторимые ощущения. — Он удобно прислонился к камину и принялся постукивать по камню рукой. Скотт внезапно понял, что ему нужно готовиться к отпору. — Ты держал встречу в секрете. Почему?
— Потому что это не ваше дело. — Скотт все еще был в ярости.
Лаймонд ответил мягко:
— Давай-ка окунемся в моральную философию, как в живую воду. Двойная игра — это как раз мое дело.
— Знаю. Но не мое, — жестко отрезал Скотт, и Лаймонд улыбнулся.
— Я не верю тебе.
Последовало чреватое бурей молчание. Прервал его Скотт, все еще негодуя.
— Я просто хотел поговорить с отцом. Вам не о чем беспокоиться.
— Не о чем. Кроме того, что ты держал это в тайне.
— Вы же не читаете мораль Куку-Спиту каждый раз, когда он идет к женщинам.
— У его женщин, даже самых настырных, нет стаи гончих собак и двух тысяч вооруженных людей. Ты здесь — единственный, кто может что-то выиграть, продав нас. И что бы ты ни натворил, тебя единственного из всех нас ждет тепленькое местечко среди тех, кто послушен закону. Ты единственный из всех нас испытываешь нездоровый интерес к этике, а твердости суждений в тебе не больше, чем в айвовом семечке, что плавает в стакане глинтвейна. Так вот, либо ты будешь верен той присяге, которую с таким пылом принес мне в прошлом году, либо я поступлю так, как считаю нужным. Я не собираюсь сидеть и ждать, что ты выкинешь в следующий раз.
Скотт, весь дрожа от ярости, ответил:
— О, если хотите, я буду обо всем сообщать вам. О каждом чихе. О желании причесаться на пробор. Но я не могу понять, какое, черт возьми, вам до этого…
— Там был лорд Калтер, — мягко заметил Лаймонд. — Верно? А я мог бы пожелать встречи с Бокклю.
— Ну еще бы. Но я не знал, что Калтер приедет туда. И какую бы присягу я ни давал, вряд ли вы полагаете, будто я дошел до того, чтобы продать родного отца.
