— Чертов король, — пробурчал Коллум и, закатив рукава на своей рубашке, взглянул на браслеты, украшавшие запястья. Пока они на нем, он вынужден подчинятся королю, в противном случае его ждала смерть. Эти смертоносные украшения мог снять только тот, кто надел их на тебя…или они могли разомкнуться сами…в случае смерти того, на ком надеты.
— Надо что-то предпринять, — произнес вслух гном и, поднявшись на ноги, вернулся обратно в дом.
Когда мы подъехали к дому, Северин выбрался из автомобиля первым, услужливо распахнул передо мной дверцу и подал руку, помогая выбраться из салона. Я помнила прикосновение его пальцев, слишком нежное и бережное. Мне показалось, что он задержал мою руку в своей немного дольше, чем положено. Я посмотрела ему в глаза, явно читая в них, что он силится что-то мне сказать, но в итоге так и не решился это сделать.
— Я надеюсь, с мистером Барраттом все будет в порядке? — спросила я, осторожно высвобождая руку из его мягкого плена.
— Думаю, к утру он будет в полном порядке, — ответил Северин.
— Если позволите, я заеду, справится о его здоровье, — продолжала я официальным тоном.
— Буду рад видеть вас, миледи, — принц коротко кивнул. Я взглянула через его плечо на распахнувшиеся двери своего дома. Ко мне с зонтом в руках спешил Руперт. Странно, подумала я, почему я не заметила, как начался дождь?
Норфолк передал дворецкому корзину с Мартой и, бросив на меня прощальный взгляд сел в машину и уехал.
— Леди Кейлин, — сказал Руперт. Я вздрогнула, поймав себя на том, что смотрю вслед удаляющемуся автомобилю, — Идемте в дом, ваш отец все еще ждет вас у себя.
— Конечно, — кивнула я.
Оказавшись в доме, я первым делом выпустила Марту. Кошка выбралась из корзинки, поглядывая на меня с явным неудовольствием. Я погладила мягкую шерстку.
— Прости, Марта, если поездка вышла немного некомфортной, — сказала я кошке, пока Руперт относил мою верхнюю одежду, — Это пока побудет твоим новым домом.
Марта направилась к лестнице и стала обнюхивать перила. Вернулся Руперт. Остановился рядом, вопросительно глядя на меня.
— Руперт, принесите, пожалуйста, чай в кабинет отца и на сегодня можете быть свободны, — сказала я. Дворецкий поклонился и ушел. Я поднялась к отцу. Дверь в его кабинет была приоткрыта. В проем лился мягкий свет. Я вошла внутрь и увидела отца, сидящего за столом. Он разбирал какие-то бумаги, но услышав мои шаги, оторвался от своего занятия и поднял голову.
— Что-то поздновато возвращаешься, — сказал он и, сложив бумаги, сунул их в верхний выдвижной ящик. Я села напротив, буквально утонув в мягкой обивке кресла.
