Мандо представился, и их пригласили войти. Поговорив с хозяевами, все трое отправились к ближайшему пруду и как следует помылись. Они попросили у мужчины его старую одежду, потому что их нуждалась в основательной стирке.
Когда они вернулись в дом, на большом плетеном блюде уже дымились вареные плоды кассавы. Впрочем, кассавой их называют в городе, а здесь — камотенг-кахой. Она служила единственным лакомством бедняков во время войны. Кустики кассавы сажают на расчищенном участке в лесу или за домом и быстро получают плоды; это очень неприхотливое растение, не требующее никакого ухода. По прошествии нескольких месяцев корни кассавы готовы к употреблению, по вкусу они напоминают ямс или батат. В тяжелые годы войны кассава заменяла и рис и хлеб.
В чашках, изготовленных из отполированной скорлупы кокосовых орехов, хозяйка подала имбирный напиток с медом.
— Никогда не пробовал ничего подобного, — сказал Мандо. — Вкуснее всякого кофе и чая.
— В этих местах плохо с продовольствием, — ответил старик, — но зато есть такие вещи, каких в городе не сыщешь.
Хозяин-старик рассказал, что в Дилимане, городишке, находящемся примерно в десяти милях отсюда, разместился довольно крупный японский гарнизон. Солдаты рыскали по окрестностям и всячески демонстрировали свою силу. Старик сказал это тоном, каким обычно в деревне сообщают недобрые вести или предупреждают о появлении бандитов и колдунов.
— А сюда, к вам, наведываются японцы, отец? — поинтересовался Мандо.
— Редко, — ответил тот. — Только когда им нужно бывает нарубить дров или набрать камней. Но они никогда не задерживаются здесь дотемна.
Старик рассказал также, что недавно в Дилиман приезжал большой отряд японцев из главного города провинции. До них дошли слухи, будто бы там частенько останавливаются партизаны, и они решили проверить, так ли это.
— В городе сейчас плохо, — продолжал старик. — Партизаны причиняют японцам много беспокойства, а те никак не могут их переловить и поэтому вымещают зло на мирных жителях. Горожане бегут в деревни. Здесь живут по нескольку семей под одной крышей.
— Как думаешь, отец, есть в городе партизаны? — полюбопытствовал Мандо.
— Конечно, есть, — подтвердил старик. — Только японцам бывает трудно распознать партизана. Поэтому они хватают первого попавшегося и избивают. Избивают так, что безвинные признают себя виновными. А стоит признаться, что ты партизан, они тотчас же требуют назвать сообщников. В конце концов и тому, кого выдали, и тому, кто выдал, отрубают голову. А это японцам проще всего.
