— Вот! — закричал Джонатан, выпуская справочник и набирая номер.
Я уселся в кресло и закурил, перенеся все внимание на лицо Максин, и одним ухом слушая телефонный разговор. Лазурные глаза все еще смотрели в пространство, но уже были полны напряжения, и в глубине их мерцал огонек любопытства, а может быть, и страха.
— Он приедет, — заявил Джонатан, повесив трубку. — Он сказал, что просто летит сюда!
— Отлично, — сказал я. — Итак, в ожидании, я расскажу Максин то, что произошло между Синди и Слессором.
Джонатан посмотрел на меня с недоумением.
— К чему это?
— Она имеет право знать это.
Когда Максин повернулась ко мне, у нее было каменное лицо.
— Кто такой Слессор?
— У него есть бар в Гринвич-Виладж и кабаре в Джерси-сити. Когда Синди Викерс познакомилась с Джонатаном, она там работала.
Я рассказал Максин всю историю Синди со дня знакомства с Джонатаном до вчерашней истории и закончил тем фальшивым звонком, якобы от меня, который и привел Синди к смерти.
— Кто-то звонил по телефону, выдавая себя за вас? — прошептала она, широко раскрыв глаза. — Но ведь то же самое произошло и со мной! Вспомните, как я разозлилась после того, как пришлось напрасно проехаться в вашу контору!
— Ну, да. Это был, вероятно, тот момент, когда Синди душили здесь, в этой квартире.
— А? — в глазах Максин промелькнуло чувство страха. — Вы так думаете?
— В то время, когда Джонатан был у себя, уверенный, что Синди ничем не рискует, находясь со мной. — Я раздавил свою сигарету в пепельнице. — Судя по всему, все было рассчитано заранее. После этих фотографий, в глазах полиции, убийцей, безусловно, является Джонатан. И вот что они подумают: Джонатан влюбился в соблазнительницу, которая устроилась так, чтобы жить в свое удовольствие и заставляла его делать подарки, цена которых намного превышала его платежные ведомости. Кто-то послал ему эти фотографии, и он провел целый день в разглядывании их. А затем он решил убить ее, чтобы покарать за то, что она надсмеялась над ним.
— Почему же этот Слессор пытался таким образом повредить Джонатану? — с задумчивым видом спросила Максин.
— Потому что ему платили за это, — проворчал я.
— А кто же мог до такой степени ненавидеть Джонатана? — она смотрела на меня с оцепенелым видом.
— Вы можете также добавить: «Кто мог здорово выиграть, если Джонатана обвинят в убийстве?» А на это может быть только один ответ, — с ледяной улыбкой ответил я. — Вы!
— Я? — закричала Максин, побледнев. — Но вы с ума сошли! Я никогда не…
