Маг – это первый субъект. До некоторой степени мы можем провести параллель с идеей божественной индивидуальности. Бога. Если Дурак – это ничто, то Маг – первое нечто. Ишвара. По большому счету, он – единственный, кто существует. Помните, как у БГ: «В кого ты стреляешь, ведь кроме Бога здесь никого нет». Он – Маг и Бог, который пребывает во всех формах. В принципе, эту фразу можно отнести и к Дураку, и к Магу (а также к Жрице – ибо первые три карты отличаются тем, что они связаны с Кетер предвечной связью).
Карл Густав Юнг во второй главе «Семи наставлений мертвым» очень четко сформулировал суть этого архетипа сущности, определив его как Абраксас. Мы приведем значительный отрывок из этого текста, который почти идеально выражает его природу:
Абраксас есть Бог, коего мудрено распознать.
Он имеет наибольшую часть, ибо она незрима для человека. От Солнца зрит человек summum bonum, т. е. высшее благо,
от Дьявола infinum malum, т. е. беспредельное зло, от Абраксаса же непреодолимую ни в коей мере жизнь, каковая есть мать доброго и дурного.
Жизнь кажется слабосильнее и меньше, чем summum bonum, посему даже в мыслях трудно представить, что Абраксас во власти превосходит Солнце, кое само есть сиятельный источник всякой жизненной силы.
Абраксас есть Солнце и наравне заглатывающее вековечное жерло Пустоты, все умаляющей и расчленяющей жерло Дьявола.
Власть Абраксаса двукратна. Но вы не зрите ее, ибо в ваших глазах уравнивается противоположная направленность той власти.
Что говорит Бог-Солнце, есть жизнь,
что говорит Дьявол, есть Смерть.
Абраксас же говорит слово досточтенное и проклятое, что есть равно жизнь и смерть.
Абраксас творит истину и ложь, добро и зло, свет и тьму в том же слове и в том же деянии. Оттого Абраксас грозен.
Он великолепен подобно льву во мгновение, когда тот повергает ниц свою жертву.
Он прекрасен, как день весны.
Да он сам великий Пан, что значит Все, и он же малость.
Он и Приап.
Он есть монстр преисподней, полип (Polypus (греч.) – многоногий. – Примеч. пер.) тысячерукий, воскрыленный, змий извивистый, неистовство само.
Он же Гермафродит низшего начала.
Он господин жаб и лягушек, в воде обитающих и на сушу выходящих, ополудни и ополуночи поющих хором.
