Мы простились с сослуживцем кивком и глазами. без слов и объяснений. Он понял с одного взгляда,хотел сказать что-то остроумное, а этот человек — эталон остроумия — но...промолчал.
Поцелуй наш жег..., но на вечернем Невском целоваться было еще слаще. Впрочем Питерская сырость пробралась под ее пальтишко раньше моей руки... И я провел её в ближайший ресторан, притворившись, что он — лучший. Ресторан таким и оказался...и остался таким навсегда,... в нас...
Скоро, немного пьяная от шампанского, Таня стала шалой...И..., не помню, как скоро, но помню, что...так же неизбежно, как с поцелуем, мы оказались в ее спартанской постели в общежитие экономического института, существовавшего буквально неподалеку.
Полный искренней нежности и потрясенный её незнакомой грацией длинноногой красотки, называемой сегодня — топ-модельной, а тогда... не востребованной в тех форматах, в которых она существует в «капиталистическом сегодня»..., я любил её нежно и интуитивно... Таня вторила мне с незнакомой нежностью и страстью... И пробило её столь сильно и гармонично, что она стала моей так просто, как прикоснулись наши руки...
12 долгих и счастливых лет мы лелеяли нашу любовь, не смотря на то, что жили в разных городах столь далеко друг от друга, как далек Хабаровск от Москвы...
Почему я вспоминаю об этом...? Все проще — я ни на миг об этом не забываю! Всегда! Когда Таня вышла замуж, она мягко прервала со мной переписку...и вообще общение. Я к тому времени разорвал свой брак с женой, по счастью — тоже Татьяной, потому не сразу догадавшейся, почему так сладко стало звучать в нашем доме её имя. Секрет был в том, ЧТО ИМЯ БЫЛО ЧУЖОЕ...
Я проводил с любимой то отпуск, то — несколько дней...Помню один её приезд! Жену мать отправила в заграничное турне...одну. Моей теще хотелось мне досадить...Знала бы она...Я так люблю ненависть глупых людей...С ней так легко...! Отвез жену на один вокзал — Белорусский, и тут же поехал на Ленинградский...Дети гостили у гневной тещи — та хотела подчеркнуть, чтоб дочь не волновалась, что все учтено и включено в психологию комфорта дочечки...
На Ленинградском вокзале очутился как раз к приходу поезда, успел купить букет белоснежных роз и найти условленный вагон. Не успел поднять глаза, как на выходе из вагона чудесно возникла любимая.
Я обнял её в многотысячный раз и снова ощутил невероятный трепет — свой и наш, общий... Мы не виделись тогда долго — целых две недели...! Приехали ко мне домой, где я уже тогда, при «совке» — состоялся, как редкий дизайнер...видимо старался я тоже для любви, хотя гордилась этим и моя жена...
