По стенам коптили факелы, наполняя помещение приятным смолистым запахом. Они освещали каменный пол из плит, тесанных с таким добротным мастерством, что щели между плитами были почти не видны. А запах изысканной пищи исходил от трёх огромных каминов, в которых на вертелах слуги поджаривали кабана, оленя и медведя. Дичь была уже готова, от неё исходил волшебный аромат, демонстрирующий опыт поваров замка и напомнивший нам, что мы сильно голодны — только слегка перекусили на рынке. Слуги деловито нарезали мясо и выкладывали на подносы из чистого серебра. Столы стояли по периметру залы, оставляя широкий проход для подноса пищи от каминов. В центре расположился мой командир — сэр Блэквуд, рядом сидела его супруга и дети, одного с Михаэлем возраста. По правую и левую руку от него разместились прославленные рыцари, соратники сражений, многих сопровождали оруженосцы… Одеты все без исключения были очень нарядно и богато… Дамы сидели за отдельным крылом стола, сервировка их стола отличались изысканностью. Редкие деликатесы, благородное вино, кубки и посуда здесь просто поражали роскошью — в знак почтения и восхищения перед теми, во имя кого мужчины совершали подвиги и собрались на этот турнир. Прислуживали им только служанки… Инесса заняла за этим столом предназначенное ей место, и взгляды многих обратились к ней, ослепительной — в новом платье, с удивительной прической, украшенной нитками жемчуга и серебряными украшениями. Мой драгоценный подарок так же сверкал рубиновым блеском… Женщины!
Еще один подарок я сжал в руке… Сэр уведомил меня, что мой сын тоже приглашен на пир, и встреча наша должна была вот-вот произойти. Эдуард первым увидел меня, подошел сияющий, и мы обнялись. За год, что мы не виделись он возмужал и окреп от доброй службы в стрелках охраны Речного Замка. Он только что был отпущен со службы на встречу с отцом, тоже успел нарядиться в казарме, был свеж и горд тем, что будет второй раз участвовать в лучном турнире. В честь этого события я и украсил его руку серебряным перстнем с ярким огромным гранатом, искусно ограненный ювелиром с рынка… Эдуард залюбовался подарком, разбрызгивающим искры красоты, надел его на безымянный палец левой руки. Я представил, как красиво будет сверкать эта рука с зажатым в ней лонгом, когда перстень блеснет кровавым бликом из-под кожаной полуперчатки на большой и указательный пальцы, надетой — для защиты от скользящей между ними стрелы. Он принесет парню удачу.
