— Здравствуйте! Садитесь!
Нет, походка никак не отражала его душевное состояние: спокойствия не было и в помине. Нелегко, ох нелегко снова начинать работу в школе после такого большого перерыва. Сумеет ли он? Справится ли? Вот перед ним сидят тридцать юношей и девушек, у каждого из них своя жизнь, свои привычки, свой характер. Сумеет ли он подчинить их единой цели, поймут ли они его, или так и останутся они сами по себе, а он сам по себе?
Владимир Кириллович обвёл класс внимательными прищуренными глазами, ощущая на себе ответные тридцать взглядов. Интересно, о чём думают они сейчас?
Например, вот эта девушка с серыми печальными глазами, сидящая на первой парте? Или вон та, у окна, у которой глаза, как вечернее августовское небо, глубокие и тёмно-синие? А вот и вчерашние знакомцы: паренёк со светлыми вьющимися волосами, с самоуверенным выражением лица — нелёгкий, наверное, характер, придётся с ним немало повозиться. Его, кажется, Женькой зовут. Рядом с ним широкоплечий крепыш, так понравившийся ему вчера на площадке. Только сегодня он что-то сумрачно выглядит. Сзади него нетерпеливо ёрзает Вьюн. Впрочем, это, наверное, кличка. А фамилия? Что ж, фамилию он сейчас узнает, стоит только открыть журнал. А вот откроются ли перед ним их души?
— Давайте знакомиться. Меня зовут Владимир Кириллович, фамилия — Селиванов. Я буду преподавать у вас литературу и, кроме того, буду вашим классным руководителем. Впрочем, вчера я имел возможность убедиться, что вы об этом уже осведомлены.
Он усмехнулся и нагнулся над журналом.
— Абросимов! — назвал он первую фамилию.
— Я! — вскочил Серёжка Вьюн.
Так. Значит, он угадал: Вьюн — это прозвище. Следует признать, что оно довольно верно характеризует своего владельца. Да и вообще ребячьи прозвища большей частью метки и точны, в этом он уже давно убедился. Один за другим поднимаются ученики. Каждого нужно запомнить, узнать, к каждому подобрать ключик и не ошибиться. Одна, даже небольшая ошибка, может навсегда запереть от тебя ребячью душу десятью замками, и тогда уже никакой ключ не подберёшь. Это он тоже уже знает по своему, хотя ещё и небогатому, опыту.
— Курочкин!
А, это тот самый. Несколько секунд они взаимно изучают друг друга. Что ему говорили про Курочкина в учительской? Способный и даже талантливый — это Лидия Васильевна, своенравный и капризный — это Валерия Яковлевна, бывший их классный руководитель, а Александр Матвеевич, завуч, неопределённо пожал плечами: ученик как ученик. Впрочем, так он сказал про всех, о ком его спрашивал Владимир Кириллович. Ещё кто-то говорил, что Курочкина очень балуют родители. Да, видимо, сложный характер.
