Ее уверенное поведение встревожило Ариэль.
– Что тебе известно? Немедленно говори все, что знаешь! – потребовала она.
– Знаю не больше, чем ты, – с хитрой улыбкой ответила Терца. – То есть ровным счетом ничего. Сегодня все вместе услышим решение молодого господина. Вполне возможно, что ни одна из претенденток не покажется ему достойной титула герцогини. – Терца ушла, оставив французскую горничную в растрепанных чувствах.
Когда она вернулась к себе, Франческа как раз выходила из ванны. Ей помогали две служанки и обе монахини. Из спальни доносился дружный смех.
– Прежде чем начать одеваться, надо немного отдохнуть, – строго распорядилась горничная, глядя, как госпожу старательно вытирают большим полотенцем.
– Правда, что сегодня объявят решение? – поинтересовалась Аннунциата.
– Ходят слухи, что так и будет, – ответила Терца. – Уже пора бы. Знакомство продолжалось два с половиной месяца. Скоро осень, так что если придется возвращаться во Флоренцию, то с отъездом тянуть нельзя.
– Значит, начинай складывать вещи, – посоветовала Франческа.
– А что, если сын герцога выберет вас? – встревожилась доверчивая сестра Бенигна.
– Не выберет, – уверенно заявила Франческа. – Луиза влюблена в Валианта, и Рафаэлло об этом знает, а потому предпочтет французскую девушку. Во-первых, у Аселин отличная родословная, а во-вторых, она красивая и цепкая. Быстро выполнит свой долг, родит молодому герцогу несколько наследников, расползется в талии и научится ловко распоряжаться его деньгами. Ну а он заведет любовницу и на том успокоится. Отличный конец, правда?
Столь детальный анализ ситуации вызвал дружный смех: ничего из ряда вон выходящего в подобном сюжете не было; большинство браков развивалось именно по такому пути.
– А что же случится с вами? – уточнила сестра Бенигна.
– Ну… – задумчиво произнесла Франческа, – в монастырь Санта-Мария дель Фьоре я точно не уйду.
Последовал новый взрыв смеха, а потом Аннунциата заметила:
– Честно говоря, думаю, что преподобная матушка Баптиста испытает огромное облегчение.
– Но что же вы будете делать? – продолжала настаивать Бенигна.
– Превращусь в ту самую дочь, которая осталась дома, чтобы присматривать за престарелыми родителями. Возможно, научусь торговать шелком. Буду поступать как заблагорассудится: если не вызывать громких скандалов, то некоторую свободу мне все-таки предоставят.
– А как же любовь? – робко осведомилась одна из маленьких служанок, на вид не старше двенадцати лет. – Разве, синьорина, вам не хочется, чтобы вас любили?
