Павел мысленно выругался, но делать было нечего. Фельдфебель не поднял шума, обнаружив его исчезновение, да и в дальнейшем мог пригодиться.
Фельдфебель, видимо, уже знал все укромные места. Он завел Павла в небольшую подсобку. Расположились за столом. Павел достал из сухарной сумки сало, порезал его тоненькими ломтиками. Сало было розоватым, с прослойками мяса. У фельдфебеля загорелись глаза.
– Подожди немного.
Он исчез и явился с кирпичиком хлеба армейской выпечки.
– Разливай, гренадер.
Павел щедро плеснул шнапса ему в стакан, себе налил немного.
Фельдфебель это заметил:
– Долей себе.
– Увольте, не могу уже больше пить.
Они подняли стаканы.
– за то, чтобы выжить на этой войне, – провозгласил тост фельдфебель.
Они выпили и принялись за хлеб с салом. Прожевывая кусок, фельдфебель закатил от удовольствия глаза.
– Давно такого не ел. Погоди-ка, вспомню. Пожалуй, с сорок первого года, когда мы только на Украину вошли. Да, точно!
Павел снова разлил шнапс. Фельдфебель явно любил выпить и хорошо закусить. Надо взять на заметку.
Они выпили за победу. Глаза у фельдфебеля заблестели, щеки порозовели.
– Пауль, ты хороший малый! Можешь называть меня Гюнтером.
Павел разлил остатки шнапса в стаканы. Они выпили еще раз.
– Если что-то надо будет – обращайся, всегда помогу. Я в ремонтной роте второй год, все и всех знаю. Раньше танкистом был, на Т-III. После ранения сюда попал. Так что фронтовика хорошо понимаю, сам был в этой шкуре.
– Спасибо, Гюнтер, ты меня выручил. Поверишь, после того как экипаж мой сгорел, как помутилось в голове. Сколько выпил и с кем – не помню.
– Бывает. Я до войны моряком был на сухогрузе. Бывало, в порт придем – так с парнями накачаемся, что не можем вспомнить, как наш корабль называется и в какой стороне порт.
– Не знал, что ты моряк. А почему не на флоте служишь?
– Я механиком был, при двигателях. На море опасно, американская авиация или английский крейсер посудину потопят, и что делать? Нет уж, на земле спокойнее.
– Гюнтер, ты мудрый человек. Ты ешь сало. А хочешь, забери его себе, я еще найду.
– Ты свой парень, Пауль! Держись меня, вместе не пропадем.
Гюнтер тут же завернул сало в бумагу и спрятал в сухарную сумку.
– Сумка-то у тебя пехотная, за танкистами такие не числятся.
– Даже не помню, где я ее взял. забери себе.
– Как служится тебе, Пауль?
– Спасибо, Гюнтер, хорошо. Лучше здесь крутить гайки, чем в танке идти в атаку.
– Правильно, Пауль. Жизнь одна, и ее надо беречь.
