– Простите, герр гауптман.
– Лучше пододвинь столик с инструментами.
Доктор «на живую» стал ковыряться инструментами в ранах на ногах. Павел от боли скрипел зубами, но молчал – он боялся заматериться по-русски. Потом что-то звякнуло о дно услужливо подставленного Вилли лотка.
– Молодец, гренадер! Осколки из ног я вытащил. Вилли – бинты! А ты герой, гренадер! Другие орут, матерятся, ты же, как истинный ариец, стойко переносишь боль.
– Спасибо, герр военврач, – прошептал Павел. Какими усилиями ему далось молчание, знал только он один.
– Ты померанец, гренадер?
– Так точно!
– Вилли, помоги ему перевернуться на живот.
Санитар помог Павлу перевернуться. Хирург вскрыл пузыри от ожогов, по бокам сразу потекло. Ножницами врач срезал обгоревшие лохмотья кожи. Потом спину намазали какой-то мазью, наложили большие салфетки и перебинтовали.
– Вилли, помоги герою встать и отведи его на койку.
– Спасибо, герр военврач, – снова прошептал Павел.
– Вилли, дай гренадеру воды, ты же видишь – у него пересохло в горле. Можешь дать горячего сладкого чаю.
– Яволь, герр военврач! – Вилли только что не щелкнул каблуками.
Он помог Павлу спуститься со стола, поддержал под руку и довел до другой палатки.
– Вот, гренадер, твоя койка, отдыхай.
– Вилли, ты настоящий друг.
Павел улегся на живот – на спине лежать было просто невозможно.
В палатке, как заметил Павел, находилось около полусотни раненых. Было душно, стоял тяжелый запах крови, гноя и лекарств. Раненые стонали, кричали, звали санитара.
Но неожиданно для себя Павел уснул, и причем уснул крепко.
Утром его разбудил уже знакомый санитар Вилли:
– Гренадер, пора завтракать.
Он помог Павлу сесть в постели и поставил на колени небольшой жестяной поднос.
– Только прости, парень, кофе ячменный.
Павел хотел есть, еще больше – пить, но сильнее всего – в туалет.
– Мне бы… – Он замялся.
– В туалет? Так бы сразу и сказал, я бы тебе «утку» принес.
– Лучше проводи меня.
– Хорошо, идем.
Санитар провел Павла в брезентовую палатку на отшибе. Павел внутренне подивился. Вот ведь, немцы для нужника палатку поставили, а у нас солдаты по кустам бегают.
С облегчением он вышел.
Вилли, глядя на него, хохотнул:
– Ты как мумия. Грудь и спина в бинтах, ноги – тоже. Хорошо, женщин нет, а то бы полюбовались на твое хозяйство.
– Вилли, мне бы хоть трусы или халат какой-нибудь.
– Найду. Говоришь ты смешно.
– Я из Померании.
– Я помню, ты говорил доктору. Всю жизнь мечтал о танковых войсках, да зрение подвело. Признали годным к нестроевой и взяли в армию санитаром. Но я доволен. Должен же я послужить Великой Германии?
