Слабый голос раздавался теперь над самой ее головой. Девушке показалось, что она слышит неистовое биение крыльев, как будто какая-то маленькая суетливая птичка кружилась у ее лица.
— Джарел, Джарел! — исступленно взывал голос, снова и снова, в последнем, отчаянном призыве. И она, растерянная, беспомощно стояла, слыша, как душа Гийома бьется у самого ее лица, ощущая всем существом злобное торжество храма.
Когда, опять неожиданно, присутствие Черного бога, словно плащ, окутало ее, Джарел была почти рада этому. Это было что-то знакомое, с чем она знала, как бороться. Как будто очень издалека, она услышала затихающее эхо звавшего ее голоса, а вокруг нее сгущались холодные сумерки, и душа начинала обрастать серым льдом. Воительница призвала на помощь воспоминания ненависти, любви и злобы, чтобы бросить их против бога, и подумала, что кто-нибудь, проживший мирную жизнь, не испытавший страстей, что выпали на ее долю, вряд ли смог бы сопротивляться смертельному холоду Черного бога. Джарел вспоминала смех, песни и веселье, кровь, смерть и яростный звон брони, поцелуи во мраке и крепкие объятия мужских рук.
Но Джарел уже выбилась из сил… Над горизонтом разгоралась жуткая заря, а сила Черного бога питалась забвением. И девушка начала понимать, что проигрывает. Воспоминания, которые она бросала в Черного бога, не имели силы здесь, в серых сумерках его сумеречного обиталища, и она почувствовала, как первая струйка свинцовой безнадежности проникает в ее сознание. Воля к сопротивлению начала поддаваться, и Джарел испугалась, что из теплого живого существа из плоти и крови превратится в неподвижную, скованную льдом, бестелесную тварь, обитателя сумеречного мира.
Черный бог не смог заморозить в ней лишь одну маленькую искорку и теперь подступал к девушке, стараясь вытянуть ее из той холодной массы, в которую превратилось ее тело, и беспощадно тянул и тянул, а у Джарел почти не осталось сил… Лишенная тела, она безвольно носилась взад и вперед в неведомых ей раньше потоках, ударяясь о невидимые препятствия, плача без слов. Смутные, неясные, пульсирующие сгустки вихрем носились в темноте, влекомые воздушными потоками, — маленькие затерявшиеся существа, бестелесные, беспомощные, тихо стонущие во мраке.
Но когда один из маленьких смутных сгустков пронесся сквозь нее, в момент соприкосновения Джарел уловила тончайшую вибрацию своего имени и поняла, что это был тот самый голос, что пробудил ее от сна, голос, который она преследовала, — Гийом. И в этот миг в ней вспыхнуло чудесное яркое пламя. Оно стало расти, разгораться, наливаться жизнью…
