Внезапно мне захотелось побыстрее попасть в свою контору. Это в данный момент было важнее, чем душ и бритье.
Я сел в машину и поехал в город. Уличное движение еще не было интенсивным, и я добрался до конторы за несколько минут.
Швейцар подметал пол, что-то ворча себе под нос. Он бросил на меня тупой взгляд и отвернулся. Этот человек ненавидел всех, включая и себя самого. Я поднялся на четвертый этаж и быстро прошел по коридору к знакомой двери, на которой черными облупившимися буквами было написано: «Нельсон Райан, частный детектив». Я достал ключ, но почему-то не вставил в замок, а взялся за ручку и повернул ее.
Дверь была не заперта, хотя накануне вечером я запирал ее. Я осторожно отворил дверь и заглянул в небольшую прихожую, где стояли стол с растрепанными журналами и четыре расшатанных стула.
Внутренняя дверь, ведущая в мой кабинет, была приоткрыта!
Перед уходом я ее запер…
Неприятное чувство снова охватило меня. Подойдя к двери, я распахнул ее настежь. Лицом ко мне в кресле для клиентов сидела хорошенькая китаянка в зеленом с серебром «чунгазане» с разрезами по бокам, обнажавшими красивые ноги. У девушки был спокойный, безмятежный вид. Судя по небольшому пятнышку на левой груди, ее застрелили быстро и профессионально. Так быстро, что она даже не успела испугаться. Кто бы это ни сделал — чистая работа. Я осторожно коснулся ее лица. По-видимому, она умерла несколько часов назад.
Глубоко вздохнув, я взялся за телефонную трубку и набрал номер полиции.
В ожидании полиции я постарался лучше рассмотреть свою посетительницу. Молодая, года 23–24, в дорогом платье, тонких нейлоновых чулках и модных туфлях. Как я уже заметил, ноги у нее были безупречные. Я не мог узнать ее имя, так как у нее не было сумочки. Вероятно, ее забрал убийца. Такая женщина, как она, вряд ли вышла бы на улицу без сумочки.
Минут через десять после моего звонка полицейские слетелись ко мне в контору, как пчелы на мед. Последним прибыл детектив-лейтенант Том Ретник. Мне пришлось как следует познакомиться с ним за последние четыре года. Это был низкорослый, щегольски одетый тип с мелкими лисьими чертами лица. На своем посту он держался только потому, что ему посчастливилось жениться на сестре мэра. Как полицейский офицер он приносил пользы не больше, чем дырка в ведре. К счастью, со времени его назначения на пост в Пасадена-сити не произошло ни единого мало-мальски серьезного преступления. Это было первое убийство с тех пор, как он из сержанта-писаря сделался лейтенантом. Ретник влетел в мою комнату в сопровождении своего оруженосца, сержанта Палски, с очень уверенным видом, хотя все знали, что ему не хватит мозгов и для решения детского кроссворда.
