Саныч тоже меня заметил. Улыбнулся и приветливо махнул рукой.
– Молодца! – весело выдал он. – Я знал, что выживешь!
– Привет! – крепко жму руку погонщику и, улыбаясь, спрашиваю: – Позволь спросить, на чем основаны твои умозаключения?
Гном хохотнул.
– Вид твоих быстро мелькающих пяток кого хочешь убедит. Должен заметить, рванул ты знатно – любой бегун обзавидуется.
– Это мы с радостью! Это мы могём!
– Смотрю, ты время зря не терял! – кивнул гном. – Весь обвешан медалями!
– Да уж, герой труда и обороны.
– Слушай, – сказал Саныч. – Через пять минут выезд. Если хочешь, айда ко мне. Заодно расскажешь, как устроился.
Пожимаю плечами.
– Честно сказать, сам хотел попроситься к тебе. Так что я только «за».
Гном ободряюще хлопнул меня по плечу.
– Договорились. Пять минут. Можешь пока устраиваться у меня в кабине, а я пробегусь, посмотрю, как там наши. Может, помощь нужна?
Пока хозяин Кузьмы бегал по делам каравана, я, не теряя времени, устроился на «моем» месте. Вроде бы ехал тут вчера меньше часа, а уже вроде как привык.
Пять минут пролетели незаметно. Я даже оглядеться не успел, как внутрь заскочил Саныч. Не один. За ним по пятам следовал еще один игрок. Ну вот. Кто сказал, что мир Зазеркалья огромен? Удивленно изогнув бровь, на меня смотрела старая знакомая. Молчаливая альвийка с точно характеризующим ее поведение ником – Тень.
Я улыбнулся. Она нахмурилась.
Не замечая нашей пантомимы, устраиваясь на своем месте, Саныч объяснил:
– Знакомься, Ольд, моя племяшка. С нами поедет. Лиз, ну чего стоишь? Садись, говорю.
– А мы, собственно, уже знакомы, – сообщаю я.
– Серьезно? – удивился Саныч, заметив наконец наши взгляды.
– Да, дядь Саша, – кивнула альвийка и присела рядом со мной. – Помнишь, я тебе рассказывала про болота. Это вот он и есть…
* * *
Бездорожье полностью оправдывало свое название. Канавы, заполненные мутной водой. Невесть откуда взявшиеся скальные обломки, поросшие бурой травой. Колючие кусты, то и дело преграждающие путь. Но все эти препятствия Кузьма, похоже, даже не замечал. Тянул себе свой бронированный вагон, лишь изредка мотая здоровенной башкой.
Мы уже минут двадцать в пути. Кстати, Лиза, так зовут племянницу Саныча, оказалась не такой уж и молчаливой. Ей, конечно, очень далеко до звания болтухи года, но, по крайней мере, она участвовала в разговоре.
О возрасте особо не говорили, но думаю, девушке лет двадцать, максимум двадцать пять. О личном тоже помалкивали. Насколько я понял, она жила со своей бабушкой. Тему родителей не поднимали. Видимо, там не все гладко. Да и я особо не настаивал. Не люблю лезть в душу.
