Встреча с Другим как Небытием далека от обыденного самочувствия и поэтому всегда воспринимается человеком как некое событие. Данность Другого как Небытия вызывает в человеке реакцию отшатывания от того, что угрожает самой его способности присутствовать в мире. До тех пор, пока Другое не изменит формы своей данности, он ничем не может быть "занят" и ничем не может себя занять.
Присутствие Другого в модусе пустоты Ничто экзистенциально тревожит, томит, опустошает человека. И хотя Ничто (в настроениях тоски, хандры или скуки) не занимает человека так, как это "делает" Небытие, оставляя его свободным для "дел", дела тут "не идут", они как–то сами собой "отпадают" от тоскующего, так что он может "занять" себя ими лишь механически и делать их только "по инерции", "волей–неволей". Данность Другого как Ничто – такая онтолого–эстетическая ситуация, попав в которую нельзя ее не заметить как эстетически особенную ситуацию как особенное состояние; Инаковость тоски или скуки невозможно скрыть от себя, так как она есть то, что дано перед всем "другим" и вместе со всем "другим", в чем и среди чего находит себя Присутствие.
Эти "отвергающие" формы данности Другого, нанося ущерб (Другое как Ничто) или угрожая самой его способности присутствовать в мире (Другое как Небытие), не могут не быть чем–то особенным для Присутствия, чем–то отличным от того, «как оно есть» ему в обыденных для него ситуациях и состояниях. Отвергающие модусы Другого, когда они имеют «место», всегда воспринимаются человеком как событие, как эстетически выделенное его выпадение из потока повседневности, поскольку в нем ставится под вопрос не «что–то», а само человеческое в человеке, его способность присутствовать, а не просто наличествовать в мире. Другое в его утверждающей и отвергающей данности всегда есть то, "что" отверзает наши чувства (по–разному в разных эстетических ситуациях) для восчувствования мета–физического начала Присутствия и одновременно есть то, "что" каждый раз по–разному дано этим эстетическим чувствам как восчувствованиям Другого.
Таким образом, эстетическое переживание, эстетический опыт следует рассматривать и описывать во всей его полноте, а это значит, что "область эстетического" должна включать в себя не только испытание Другого как истока мирности мира, но и Другого как бездны, лежащей в основании мира, Другого как эмпирически непреодолимой хаотичности, незримо "шевелящейся" под светлыми образами сущего
