Таким образом, пре–эстетичность не есть какое–то "объективное", неизменное качество особого рода вещей. Преэстетичность как некоторое качество вещи культурно и исторически изменчиво, зависит от уже имеющегося в традиции эстетического опыта, зафиксированного в эстетически значимых предметах религиозного культа, вещах обихода, в формах быта, наконец, в искусстве. Предметы искусства с этой точки зрения представляют собой не что иное, как пре–эстетические предметы, которые своей энтелехией имеют эстетическую ситуацию: они изначально, уже на уровне замысла нацелены на индуцирование эстетического события, на создание условий для актуализации того или иного художественно–эстетического расположения. Это, однако, еще не означает, что они обладают некоей объективной силой–способностью переводить себя из эстетического пред–существования в эстетическое существование при любом контакте с человеком (читателем, слушателем, зрителем). Ни наличие первоклассного произведения искусства, ни его восприятие чутким читателем (зрителем), принадлежащим той культуре, в которой оно было создано (то есть знакомого с изобразительным языком произведения), еще не гарантирует актуализации эстетического расположения человека и вещи (произведения) в художественно–эстетическое событие >[24].
Но художественное произведение – это крайний и наиболее очевидный пример вещи, априори наделяемой эстетической ценностью, преэстетически значимой. Можно также говорить о преэстетических свойствах минералов, цветов, деревьев, животных, ландшафтов, человеческих лиц и фигур и т. д. и т. п., но при этом следует помнить о том, что никакой самый подробный перечень не может учесть всех тех вещей, которые проявили или могут проявить себя в будущем в качестве преэстетически значимых. Предмет становится преэстетически значимым, попав в эстетическое расположение; заранее же предвидеть, какие именно предметы могут оказать топосом эстетической манифестации Другого, – невозможно. Нужно иметь в виду, что "список" предметов, которые традицией почитаются эстетически ценными, всегда короче, чем список предметов, оказавшихся актуализированными в локусе индивидуального эстетического опыта. Ведь чтобы войти в "эстетический список культуры" (точнее, в список преэстетических предметов культуры), этот опыт не только должен быть выражен в философско–эстетическом или художественном описании, не только должен стать некоторым особенным предметом (например, произведением искусства), но и пробиться в культурную традицию, войти в состав ее эстетического мифа.
