Я танцевала как в последний раз. Будто это была моя первая и последняя возможность доказать, что я умею это делать. Частично это было правдой. Ведь первое впечатление всегда самое главное.
Когда свет сменился с белого на красный, я отодвинула стул подальше, и подняла руку, чтобы схватить огромное золотое кольцо, которое упало с потолка. На нем я должна была исполнять движения. Я никогда раньше не танцевала высоко над землей, и у меня было всего несколько секунд на то, чтобы прицепить свой пояс к кольцу. В тот момент, когда кольцо начало подниматься к потолку, я молилась только об одном - чтобы не упасть. Это была, наверное, самая страшная, но и любимая часть выступления. На минуту я смогла представить себя птицей, высоко воспарившей над клубом и зрителями.
Когда кольцо начало вращаться, воздух стол наполнять мои легкие. Темнота, царившая в комнате, не позволяла разглядеть публику. Я мысленно поблагодарила Кейт за этот небольшой трюк со светом - он стал моим спасением.
Конец танца был той единственной частью, в которой я не был уверена до сих пор. Согласно плану «А», все должно было выглядеть так, будто кольцо упало. Я должна была висеть на нем, зацепившись ногами, а все тело свободно парило бы в воздухе. Кейт сказала, что я могу воспользоваться планом «Б», но тогда бы было не так зрелищно. Я сделала глубокий вдох и откинулась назад, чувствуя поток воздуха от гигантского вентилятора, который приподнимал платье, и играл с моими волосами. Когда мелодия стала подходить к концу, я расстегнула ремень, и юбка моего платья упала на пол. Свет прожектора погас.
Мое сердцебиение участилось. Казалось, будто во время танца сердце могло делать всего один удар, а теперь вернулось к обычному ритму.
Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я услышала громкие аплодисменты, означавшие конец моего небольшого выступления. Но казалось, прошла целая вечность, прежде чем я поняла, что на самом деле сделала это, и сделала отлично. Мой внутренний мир взорвался. Каждая секунда моих бесконечных репетиций стоила того. В этот момент я ощущала облегчение и неописуемую эйфорию, проходившую сквозь меня и наполнявшую каждый сантиметр моего тела и разума!
Я наконец открыла глаза, и мне пришлось несколько раз моргнуть, прежде чем мои глаза привыкли к яркому свету. Кольца, стула, и недостающей части моего костюма уже не было. Осталась только я, скрывающая свое лицо за маской, которая была чем-то большим, чем обычным куском блестящей ткани. В тот момент целый мир принадлежал только одному единственному человеку — мне...
